— Алё?— Мне нужен Эрик.— Сейчас! Ой! А кто это?— Фрэнк Дейли.Трубка грохнулась об стол, теперь голос звучал в отдалении:— Папа! Папа!!! Телефон!Разговор было слышно не очень хорошо, наконец девочка сказала:— Не знаю, сам его спроси.— Алло?— Эрик Овербек?— Да?— Это Фрэнк Дейли, я работаю в «Пост». (Так куда внушительнее, чем «я в бессрочном отпуске».)— Слушаю, чем я могу помочь? Да, удивительная вещь — статус.— Пока не знаю, — ответил Фрэнк. — Я работаю над темой, которая связана с некоторыми из ваших статей. Хотел задать вам пару вопросов.— Насчет электростанции? — с восторгом воскликнул Овербек.— Не совсем. Насчет Бергманов.— А-а... — Овербеку явно расхотелось, чтобы его упомянули в «Вашингтон пост». — Послушайте, я был бы рад помочь, но очень занят.— У меня всего два-три вопроса.— Извините, совсем нет времени.— Но...— Не пытайтесь меня переубедить, — отрезал Овербек. — Не надо мне этого, ясно? Я теперь работаю в газете, у которой всего две тысячи подписчиков. Если «Храм» подаст в суд...— "Храм" угрожал подать на вас в суд?— Не имеет значения.— Они...— Мне пора, — сказал Овербек. И повесил трубку.Фрэнк попытался перезвонить, но было занято, все время занято — Овербек явно положил трубку рядом с аппаратом.Дейли пошел на кухню, вытащил из холодильника бутылку темного «Модело», позвонил Энни и пересказал ей все, что сделал, узнал и додумал.— Значит, это убийство, — заключила она.— Да, — подтвердил Фрэнк, — никаких сомнений. — Долгое молчание. — Хочешь, я приеду?Энни ответила не сразу.— Нет, не сегодня, — отказалась она. — Мне все еще нехорошо. Лучше завтра.Они опять помолчали.— Что дальше? — наконец спросила она.Фрэнк пожал плечами. Рассмеялся, когда сообразил, что Энни этого не видела.— Надо сделать пару звонков. Тамошнему окружному прокурору и одному частному детективу, который работал на Бергманов. Крамер, Мартин Крамер. К тому же... у меня отец болен, так что...— Господи!— Съезжу, навещу его. * * * Назавтра он стоял в приемной больницы Сент-Мэри и отчаянно пытался обратить на себя внимание, чье угодно, хоть охранника. Санитары метались туда-сюда, как ошалелые. Наконец дежурная сестра закончила долгий телефонный разговор и подняла недовольный взгляд:— Я могу вам помочь?— Надеюсь, — ответил Фрэнк так дружелюбно, что та сразу растаяла, и объяснил, что его отец в отделении интенсивной терапии, а сам он только приехал из Вашингтона. Сестра куда-то позвонила, кивнула и повела его по длинному коридору.Больничный коридор напомнил о матери...В комнате ожидания сидели двое — блондинка лет пятидесяти в розовом спортивном костюме и усталый старик в рабочем комбинезоне. Когда вошел Фрэнк, оба вздрогнули, встревоженно подняли глаза и через секунду с облегчением их отвели.В этой же комнате ожидания он сидел четырнадцать лет назад, когда умирала мама.Атмосфера царила прежняя. Воздух был пропитан страхом и надеждой, телевизор под потолком изрыгал жестяной смех. Фрэнк сел, и все трое невидящим взглядом уставились в экран.Вскоре вошла сестра:— Кто к мистеру Дейли?Фрэнк и женщина в розовом вскочили, удивленно посмотрели друг на друга и обернулись к сестре.— Сейчас подойдет доктор, — сказала та и похлопала блондинку по плечу. — Аритмия стабилизировалась. Он у вас молодец.Блондинка схватила Фрэнка за руку и сжала так, что стало больно.— Я Дафни, его жена.— Понятно, — смешался Дейли. — Я Фрэнки.Она на секунду нахмурилась и наконец спросила:— У тебя все в порядке?Фрэнк не понял, что она имела в виду: его осунувшийся после гриппа вид или что-то еще.— Да, все в порядке. Только что переболел гриппом. Блондинка кивнула.Говорить было не о чем, и оба с облегчением встретили врача, который сообщил, что «Фрэнсис, похоже, поправляется, хотя и очень болен». Он силен как бык, и надежда есть.Посетителей пускали по одному. Фрэнк хотел пропустить Дафни вперед, но она и слышать не захотела.— Вы давно не виделись. Иди первый. — Она взяла со столика потрепанный журнал. — Это, конечно, не мое дело, — добавила Дафни, — но, по-моему, вам пора пообщаться.Оставалось лишь согласиться.Отец лежал на спине, опутанный трубками, глядя в потолок впалыми глазами, и тяжело, сипло дышал.Господи.Фрэнк подтащил к кровати стул для гостей и сел. Шли минуты. Глаза отца были открыты, хотя сказать наверняка, в сознании ли он, Фрэнк бы не решился. Вдруг голова отца повернулась, и стеклянный взгляд уставился на Фрэнка.— Привет, — сказал Фрэнк. Отец моргнул.Они сидели долго. Отец явно уже не мог говорить, а Фрэнк не знал, что сказать. Потом он взял отца за руку — ладонь оказалась на удивление грубой. Хотя удивляться не стоило — проработай столько лет на заводе... Фрэнк слегка сжал руку в своих и внезапно произнес за обоих:— Прости. Прости, что все вышло так... плохо.Отец снова моргнул. Вдруг его рука сжалась, и он притянул сына к себе. Голова дрогнула, а уголки губ скривились в слабой улыбке — что теперь поделаешь! На мгновение Фрэнку показалось, что у отца на глаза навернулись слезы, но тут до него дошло, что плачет он сам.Сердце судорожно всколыхнулось в груди, и к горлу подступил острый, режущий комок.Старик отвел глаза, и все стало как прежде. Они долго сидели молча, держась за руки. Перед глазами Фрэнка мелькало детство: мама, завод, школа, магазин, сад, футбольное поле... Господи!Отец дернулся, хрипло вздохнул и умер.Дафни пригласила погостить: «Твоя комната ничуть не изменилась, Фрэнк меня в нее не пускал». Дейли отказался, объяснив, что заплатил за гостиницу вперед. Зато поминок, которые превратились в посиделки для неунывающих скорбящих, избежать не удалось. Приехав в место, которое он до сих пор в мыслях называл домом, Дейли с огорчением обнаружил, что садик запущен, розы не подрезаны, а клумбы пустуют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84