— Молодец! Осталось две минуты! Он сказал, что оставит его в мешке. Он оставит его в мешке. — Неплохо, но нужно держаться ближе, иначе начнешь пропускать удары. Я для тебя слишком тяжел.Сюзанна прыгала вокруг, стараясь уворачиваться, однако получалось плохо. Соланж наносил один удар за другим, легко блокируя ее наскоки.— Когда на тебя нападают, не вздумай убегать. Это очень важно. Если кто-то стоит на твоем пути — уничтожь его. Иначе... — Он замолчал и нанес три коротких удара в челюсть, от которых зашатались зубы, а во рту появилась кровь, и сразу следом — такой сильный удар в живот, что ей почудилось, будто ее попытались проткнуть фонарным столбом.Внезапно она оказалась на коленях, задыхаясь от боли.— Минута и двадцать! — крикнул сверху Соланж. — Давай, Сюзанна, поднимайся, не то добавлю штрафное время!Дыхание все еще не вернулось, но Сюзанна подчинилась: поднявшись, она ринулась вперед и повисла на Соланже. Ей удалось застать его врасплох и, пока он не опомнился, нанести два удара в челюсть.Она держалась изо всех сил, сцепив руки замком у него за спиной. Все стояли вокруг, задыхаясь в полиэтиленовых пакетах. Стивен больше не кричал.— Тридцать секунд! Не подведи меня!Сюзанна цеплялась за него изо всех сил, но Соланж внезапно вывернулся и начал бить в голову — в рот, в нос, по щекам, удар за ударом, кружа вокруг нее, как молния.Она едва стояла на дрожащих ногах. Соланж взял ее за подбородок и повернул лицом к себе, как будто хотел убедиться, что оно еще на месте. Сквозь вихрь искр в глазах Сюзанна увидела, как над ней заносится кулак, — так в мультфильмах рисуют последний удар.Тут Соланж рассмеялся, обнял ее и поднял над землей.— Неплохо, девочка, очень неплохо! — воскликнул он и с жесткой ухмылкой повернулся к остальным: — Что стоите в мешках? Они вам не идут! Снимайте!.. Ну, народ!Все поснимали мешки и начали смеяться — и задыхаться. Мистер Ким аплодировал, а Сюзанна упала на колени рядом со Стивеном и сорвала с него мешок.Секунду спустя он кричал у нее в руках, а Сюзанну охватило безграничное счастье. Расплакавшись, она прижала малыша к себе и с обожанием посмотрела на Соланжа: Спасибо! Спасибо! Спасибо... Глава 26 — Я вернусь в пять, — пообещала она. — Если опять станет плохо, звони.Фрэнк сидел перед телевизором у Энни в гостиной и смотрел новости. Сначала ему показалось, что голосом Энни говорила дикторша.— Фрэнк?Он нахмурился и вгляделся в экран. Дикторша по-прежнему что-то тараторила, но что-то совершенно невнятное, будто из ваты.— Как ты себя чувствуешь?Он обернулся к Энни. Ее слова доходили до мозгов с небольшой, но заметной задержкой, как в телефонном разговоре с Токио.— Тип-топ, — ответил Фрэнк, снова обернувшись к телевизору.— Может, мне сегодня не ходить на работу?— Все в порядке.Как ни странно, так оно и было. Врачи сказали, что скоро действие наркотика ослабнет, приступы станут реже и короче. Через несколько дней он должен полностью восстановиться, хотя рецидив не исключен.— Ты уверен? — спросила Энни, одетая, как воспитательница в детском саду. — Не похоже. — Она наклонилась поцеловать его, и Фрэнк притянул ее к себе.— Не уходи, — сказал он слабым голосом. — Мне что-то нехорошо.— Фрэнк! — захихикала она.— Ладно, проваливай.Что произошло тогда, вспоминалось смутно: кажется, он напал на врачей «скорой помощи», которых в панике вызвала Энни. Ему этот эпизод вспоминался, как бой с подозрительными личностями, которые пытались поймать его, чтобы разрезать на кусочки. Потом приехала полиция — от нее он тоже отбивался. Наконец, его повязали медбратья из «скорой психиатрической помощи», а «сааб» убрали с дороги — к тому времени за ним вытянулась почти бесконечная пробка.Чтобы убедить власти, что Фрэнк — сам жертва преступления, а не опасный наркоман, которого надо засадить за нападение на офицеров полиции, потребовались целый день и все упрямство, на какое Энни была способна. С «сааба» сняли отпечатки пальцев, а кожаную обмотку руля отправили на экспертизу.На ней обнаружился психотропный препарат военного класса, трихинуклидинилбензилат, который, видимо, попал в кровь посредством диметилсульфоксида (спортсмены иногда используют его как смягчающую мазь) — тот имеет свойство проникать через кожу прямо в сосуды и мышечные ткани.Четыре дня Фрэнк провел в психиатрическом отделении, еще два — в обычной палате. Потом его выписали, предварительно накачав транквилизаторами, чтобы сгладить эффект того, что диагностировали как «острое непреднамеренное отравление неизвестным препаратом».Попытка отбиться от четырех здоровых медбратьев тоже не прошла даром. Впрочем, крови в моче уже не было. Фрэнк проковылял в ванную, чувствуя себя столетним стариком, побрызгал в глаза водой и посмотрел в зеркало. Первый день после «несчастного случая» его лицо больше всего напоминало отбивную. Теперь опухоль спала, только под правым глазом остался плотный участок зеленоватого цвета. С синими прожилками. Над подбородком, где он прокусил нижнюю губу насквозь, красовался свежий шов.Два ребра треснули от чрезмерного усердия одного из медбратьев. Большой и средний пальцы правой руки были покрыты швами и загипсованы — Фрэнк пробил рукой кухонное окно, когда пытался сбежать от врачей.В подобные периоды сравнительной «ясности» его тянуло работать. Фрэнк медленно пошел по ступенькам в комнату Энни. Печатать и даже водить мышкой загипсованной рукой тяжело, но на большом компьютере в отличие от ноутбука хотя бы возможно.Пока компьютер загружался, он просматривал распечатанный разговор с Бегущим Оленем.Б. Олень: Пугать гриппом нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84