Наконец из лифта вышла грузная женщина, проводила их наверх и оставила в приемной, украшенной хлипкими пластиковыми стульями и сушеными цветами в рамочках на стенах.Долго ждать не пришлось. Появился Глисон и жестом пригласил в свой кабинет. Он был без пиджака, с пистолетом в наплечной кобуре. Сев за стол, Глисон уставился на посетителей неподвижным взглядом по-детски голубых глаз. Фрэнк раньше никогда не видел его без солнечных очков.— Ну, — нетерпеливо начал федерал, — вы хотели со мной поговорить? Говорите.— Я знаю, почему вы были в Хаммерфесте, — начал Фрэнк и вытащил из картонки фотографии.— Так, наглядные пособия. Очень мило, но на это у меня нет времени. Давайте ограничимся просто разговором.А Фрэнк-то чуть не забыл, какая Глисон язва.— Я хотел объяснить, что доктор Адэр ничего мне не рассказывала, — сказал он. — Я узнал о телах из других источников.Глисон кивнул и нетерпеливо забарабанил по столу. Фрэнк скороговоркой изложил все, что успел выяснить, заканчивая тем, что лошадь на церкви в Копервике — это символ «Храма Света».— Восхитительно! — издевательски зааплодировал Глисон. Энни и Фрэнк недоумевающе на него посмотрели.— В таком случае у вас не слишком восхищенный тон, — огрызнулся Фрэнк.— Видите ли, я плохо понимаю, почему вы вообще решили обратиться в бюро. Вам необходимо понять одну простую вещь. Норвежские захоронения вне нашей юрисдикции. Кроме того, мы не занимаемся религиозными организациями.— Но вы же там были, — возразила Энни. — Вы...— Нам с доктором Адэр известно, что ФБР занимается этим делом, и мы решили, что вы...— Доктор Адэр, обсуждая этот вопрос, вы уже нарушаете подписанное вами соглашение, и я могу подать на вас в суд.— Что?! — вспыхнула Энни. — Я ничего ему не сказала! И какая разница? Вы что, не понимаете? Зараженные вирусом тела...— Вас это не касается, доктор Адэр, — повысил голос Глисон. — Мистер Дейли, оставьте это дело, иначе вы оба окажетесь в тюрьме.— Забываешься, Нил. Я твое дерьмо не подписывал.— Умникам вроде тебя ничего не надо подписывать. У нас есть закон о государственной измене. Нет, не может быть, он блефует. В эту игру можно и вдвоем играть.— О государственной измене? — приподнял бровь Фрэнк. — Видимо, сюжет куда интереснее, чем я думал. Я и не знал, что у нас война. Или вы оговорились? В таком случае не обратиться ли нам к Первой поправке?Глисон поднялся.— Спасибо за помощь, до свидания.— Минутку! — воскликнула Энни. — Я не понимаю! Почему...— Повторяю: до свидания.Энни встала, ее лицо все еще пылало. Фрэнк убрал фотографии в картонку, закрыл кейс, взял Энни под руку, и они вышли.До самой улицы они молчали. Наконец Энни не выдержала:— Неужели так можно?! Как это понимать?— Так и понимать, — ответил Фрэнк. Над головой неслись серые облака, река отражала их почти ртутным блеском. — Он занимается этим делом и не желает, чтобы мы вмешивались.— Тогда это хорошо, да?— Меня не слишком обнадеживает, — развел руками Фрэнк.— Почему? Это же ФБР! Это их работа!— Ричард Джуэлл вряд ли с этим бы согласился.— Кто это? — нахмурилась Энни.— Охранник из Атланты. Помнишь Олимпийские игры?— Да, конечно, но...— Они так хотели всех успокоить, что чуть не сломали ему жизнь.— Но...— Думаешь, они бы нашли «Унабомбера» Теодор Качински, с 1976 по 1995 г. с помощью взрывчатки уничтожал ведущих ученых США. В 1995 г. правительство согласилось на требование «Унабомбера» опубликовать статью-манифест о том, что власть во всем мире постепенно переходит к машинам. Манифест вызвал практически полную поддержку общественности. Брат Теодора, Дэвид, позвонил в ФБР и сообщил, что по стилю и изложенным в ней идеям статья напоминает его брата Теодора. Теодор Качински отбывает пожизненное заключение.

, если бы брат его не выдал?На тротуар упала крупная капля. Вторая. Третья.— Я думала, что мистер Глисон хотя бы должен знать, что мы выяснили.— Умоляю, не называй его мистером. — Как же мне его называть?Фрэнк склонил голову набок, подумал и покачал головой:— У меня про это лучше не спрашивать.— Понимаю, — улыбнулась Энни. Глава 24 Пойти к Стерну придумала Энни. Он был выпускником факультета теологии, писал докторскую про новые религии. Они несколько раз встречались («Ничего особенного, выпили кофе, сходили в кино»), но перестали общаться уже пару лет назад. На прошлой неделе Энни столкнулась с ним в кафе торгового центра на Коннектикут-авеню. Он все еще работал над диссертацией и время от времени публиковал «Отсчет Армагеддона» — газету про культы, промывание мозгов и грядущее тысячелетие. «Я специалист по ненормальным», — пошутил он. Энни тоже захотелось пошутить, но подошла ее очередь, и она не знала, что заказать, капуччино или латте с... А потом он ушел.— Он наверняка много знает про «Храм Света», — заключила Энни. — Это его специальность.Фрэнк кивнул.Согласно телефонной книге, Стерн жил довольно далеко, на Резерв-роуд. Энни позвонила, и Стерн пригласил ее к себе.— Можно я приду не одна? Мы с другом вместе работаем над темой...Стерн не возражал. Он оказался радушным хозяином, угостил их чаем и охотно утолил любопытство Дейли насчет книг, которыми была набита его квартира. Книги большими и маленькими стопками громоздились на любой горизонтальной поверхности: на полу, столах, подоконниках, батареях — не было их только на полках.Стерн оказался старше, чем ожидал Фрэнк, — лет тридцати. У него были водянистые голубые глаза и лысоватая голова, волосы на которой выглядели то ли слишком давно не стриженными, то ли недостаточно отросшими.Фрэнк и Энни примостились с чаем на краешке ярко-зеленого потертого дивана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84