).
. Напрасно стали бы мы искать в лаконических ссылках Новато упомина
ние о франко-бельгийских литературных кружках в Париже конца века, кото
рые посещал Ниренстейн Суза, пусть в качестве молчаливого зрителя, или о
посмертном сборнике «Bric-а-Brac»
«Старый хлам» (фр.).
, опубликованном в 1942 году группой друзей во главе с О. Б. Д. Не найдем мы
также и признаков намерения воскресить удачные, хотя и не всегда точные,
переводы из Катюля Мендеса, Эфраима Микаэля, Франца Верфеля и Гумберта В
ольфа
Мендес Катюль (1841 Ц 1909) Ц французский поэт из группы парнасцев.
Микаоль Эфраим (1866 Ц 1890) Ц французский поэт-символист. Верфель
Франц (1896 Ц 1945) Ц австрийский писатель, поэт и драматург. Вольф Г
умберт (1885 Ц 1940) Ц английский поэт.
.
Как видим, его культурный диапазон был обширен. Родной идиш открыл ему дв
ери в тевтонскую литературу; пресвитер Планес бесслезно приобщил его к л
атыни; французский язык он впитал вместе с европейской культурой; англий
ский же был унаследован от дяди, управляющего солильней Юнга в Мерседесе
Мерсе
дес Ц город в провинции Буэнос-Айрес.
. Слегка разбирался он в голландском и понимал приграничный жаргон.

Когда второе издание «Феода рода Гоменсоро» было уже в типографии, Нирен
стейн удалился в Фрай-Бентос, где, сняв у семьи Медейро просторный флигел
ь родового дома, мог полностью посвятить себя тщательной работе над капи
тальным произведением, рукопись которого затерялась и даже название ос
талось неизвестным. Там знойным летом 1935 года ножницы Атропоса прервали у
сердный труд и полумонашескую жизнь поэта.
Через шесть лет директор «Ультима Ора», человек, чья живая любознательно
сть не исключала интереса к явлениям литературы, надумал дать мне поруче
ние, детективное и человеческое одновременно, поискать in situ
На месте (лат.).

остатки этого капитального творения. Кассир газеты, после некотор
ого естественного колебания, субсидировал мне расходы путешествия по р
еке Уругвай, этой «нити жемчужной». Во Фрай-Бентосе должно было мне помоч
ь гостеприимство доктора Живаго, друга-фармацевта. Эта экскурсия, мой пе
рвый выезд за границу, внушала мне Ц к чему умалчивать? Ц понятную трево
гу. Изучение карты обоих полушарий поддерживало мое беспокойство, хотя з
аверения одного из пассажиров, что жители Уругвая владеют нашим языком,
в конце концов почти рассеяло его.
Сошел я с парохода на землю братской страны 29 декабря, а 30-го утром в компан
ии Живаго в отеле «Капурро» отведал свою первую чашку уругвайского кофе
с молоком. В нашу беседу вскоре вмешался местный писарь и Ц слово за слов
о Ц рассказал нам хорошо известную среди шутников нашей любимой улицы К
оррьентес байку о бродячем торговце и овце. Затем мы вышли на уличный сол
нцепек, никакого транспортного средства не понадобилось, и через полчас
а, хваля заметный прогресс города, мы пришли в обитель поэта.
Владелец дома, дон Никасио Медейро после стаканчика вишневой наливки и н
ескольких кусочков сыра поведал нам всегда имеющую успех забавную исто
рию о старой деве и попугае. Он нас уверил, что, хотя флигель, слава Богу, был
отремонтирован каменщиком-халтурщиком, библиотека покойного Ниренст
ейна осталась нетронутой Ц не хватило средств для проведения дальнейш
их работ. Действительно, на сосновых стеллажах мы увидели плотные ряды к
ниг, на письменном столе Ц чернильницу со склоненным над ней задумавшим
ся Бальзаком, а на стенах Ц портреты родных и фото с автографом Джорджа М
ура Му
р Джордж Эдвард (1873 Ц 1959) Ц английский философ.
. Я надел очки и подверг беспристрастному осмотру запылившиеся том
ики. Как можно было предвидеть, там виднелись желтые корешки когда-то мод
ного «Меркюр де Франс», лучшие образцы символистской продукции конца ве
ка, а также разрозненные томики «Тысячи и одной ночи» Бертона, «Гептамер
он» королевы Маргариты, «Декамерон», «Граф Луканор»
«Граф Луканор»
Ц повесть испанского писателя Хуана Мануэля (1282 Ц 1348).
, «Книга о Калиле и Димне» и сказки братьев Гримм. Не укрылись от моег
о внимательного взгляда и «Басни» Эзопа с собственноручными пометками
Ниренстейна.
Медейро дал согласие на то, чтобы я исследовал ящики письменного стола. Н
а это я потратил два дня. О скопированных мной рукописях много говорить н
е стану Ц издательство «Пробега» вскоре предложит их широкой публике. С
ельская идиллия Лакомки и Полишинеля, приключения Серой Мухи и огорчени
я доктора Окса, искавшего философский камень, уже необратимо включены в
самый что ни на есть прочный corpus нашей литературы, хотя иной Аристарх и осу
дил изощренность стиля и избыток акростихов и отступлений. Эти исконно к
раткие вещицы, несмотря на их достоинства признанные самой придирчивой
критикой журнала «Марча», не могли быть тем magnum opus, который искало наше любо
пытство.
На последней странице не помню уж какой книги Малларме я наткнулся на сл
едующую запись Ниренстейна Сузы: «Любопытно, что Малларме, столь стремив
шийся к абсолюту, искал его в самом ненадежном и изменчивом Ц в словах. Ве
дь всем известно, что их дополнительные значения меняются и что самое вы
сокое слово завтра может звучать тривиально или двусмысленно».
Мне удалось также обнаружить три последовательных варианта одного але
ксандрийского стиха. В своем черновике Ниренстейн написал:
«Жить для воспоминанья, все потом забыть».
В «Ветрах Фрай-Бентоса» Ц также неопубликованном стихотворении Ц он п
редпочел:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34