– Да послушай ты хоть минуту, Олег, не перебивай! – искренне возмутился Банда. – Что ты мне никак высказаться не даешь!
– И так все ясно. Что тут еще говорить?
– Я про то, что если что случится, ты все на меня сваливай – мол, ты тут ни при чем, приезжал к тебе летом друг, в сарае несколько раз ночевал, на сеновале. А что он там делал, что прятал – ему одному и известно. Твоя, мол, хата, вообще с краю, и ничего-то ты не знаешь.
– Ага, прямо так и скажу: ищите бывшего старлея Вооруженных Сил Сашку Бондаровича и сажайте его подальше и покрепче – это он подкинул мне все эти игрушки. Здорово ты, Банда, придумал, ничего не скажешь!
– Олег, ну послушай ты, черт возьми. Я же серьезно! – Банда, навоображав множество сцен обыска в клуне Вострякова, все никак не мог успокоиться. – Бог знает, откуда эти «пушки» к Ахмету попали и какие на них дела висят. Может, их по всей Европе и Азии Интерпол ищет. Может, за этим самым «узи» десяток трупов числится.
– Банда, да не волнуйся ты так, никто здесь никогда ничего искать не будет.
– Правильно, и я про то же. Но если что – вали все на меня, потому как Банду они все равно не найдут. Москва большая, и человека без квартиры да без прописки, без семьи и без родных, как бы «опера» ни старались, найти никогда не смогут. Так что меня сдать не бойся.
– Знаешь, Банда, а иди-ка ты... Достал уже! – Востряков не на шутку рассердился.
– Не кипятись, Олежка. Я же как лучше хочу. И пойдем – собираться надо, – Банда встал и сладко потянулся. – Здорово я у тебя, Олежка, отдохнул.
Отоспался, отожрался, отлежался. Отпьянствовал в конце концов.
– Жаль, Сашка, что ты меня слушать не хочешь. Пожил бы еще хотя бы пару деньков. Ты же ко мне приехал совсем трупом ходячим, а теперь вроде как отошел слегка...
– Ага, на таких-то харчах!
– Какие там харчи! Я тебя еще и не начинал угощать как следует, – снова принялся уговаривать друга Востряков, но Банда решительно прервал его:
– Пойдем, Олежка, собираться в дорогу буду. И знаешь, самое главное – не обижайся. Я к тебе еще обязательно вернусь, слово даю...

* * *

Спустя несколько часов, когда солнце уже успело добраться до самой высокой точки небосклона и теперь медленно скатывалось вниз, «мицубиси-паджеро» вырулила со двора Востряковых. За рулем сидел Банда, только что отобедавший на дорожку и теперь полный сил и желания их реализовать.
Они тепло распрощались с Олегом и с его мамой, и улыбка долго еще блуждала по лицу, Бондаровича.
Но чем дальше удалялся он от города, тем строже и серьезнее становилось выражение его лица.
Он снова гнал на Москву, во второй раз собираясь покорить этот город и доказать самому себе свою силу, стойкость, способность жить в этом гражданском мире.
Теперь он был твердо уверен, что не повторит ошибок своего первого московского периода жизни. Он теперь стал стреляным воробьем, знает, что к чему в этой жизни, и уж во всяком случае постарается быть поосторожнее и с выбором друзей, и с поисками работы.
Он, по правде говоря, даже и смутно не представлял, чем займется в столице, как, в какой сфере деятельности попытается себя найти.
Но он был почему-то уверен, что сможет найти свою дорогу и дорога эта не будет больше совершать крутых зигзагов, не будет более устлана подлостью, жестокостью и трупами.
Но он также знал, что найти эту дорогу будет ох как нелегко. И именно поэтому он становился тем более серьезным, чем дальше удалялся от гостеприимного дома Востряковых и чем ближе подъезжал к Москве, к своей новой и непредсказуемой жизни...


Часть четвертая
Счастье и боль

"Олежка, привет!
Вот уже полгода, как я уехал от тебя, а впечатления от нашей встречи, от этих двух незабываемых недель остаются все такими же яркими и живыми.
Мне кажется, что все это было только вчера, а завтра я уже снова увижу тебя, и снова будут лунные ночи над рекой, сенокос, наши бесконечные разговоры в вашем саду...
Как видишь, я пишу тебе регулярно, и это, несмотря даже на наши телефонные звонки. По телефону я успеваю тебе сказать всего несколько слов, а бумага позволяет сосредоточиться, подумать, вычленить что-то главное и важное, что никогда не удастся высказать по телефону.
Ты часто расспрашиваешь меня о моих делах и все время обижаешься, что на вопросы о работе я отвечаю односложно. Что ж, кажется, пришло время похвалиться своими успехами. Я, Олег, – тьфу, тьфу! – вроде бы наконец, чего-то добился!
Я говорил тебе, что работаю в фирме. Фирма эта частная, а занимается детективной и охранной деятельностью. «Валекс», может, слышал? Контора довольно знаменитая – ни на рекламу денег не жалеют, ни на громкие дела. Честно говоря, особых проблем попасть сюда у меня не было. Пришел по объявлению, они посмотрели мои документы, привезли из московского офиса на пригородную базу. Там у них что-то вроде военно-спортивного лагеря: казармы, спортгородок, полоса препятствий... Кстати, здесь я и живу – для безквартирных и особо ценных кадров в казарме выделяют комнатку. Вот я и получил такое жилье.
Так вот. Дали мне камуфляж переодеться и вывели на площадку во двор. Там, смотрю, трое кадров стоят, в шлемах и спецперчатках. Тоже, оказывается, претенденты. Инструктор выдал шлем и мне, а затем мы получили задание: разбиться по парам и, не выходя за пределы площадки, по-мужски выяснить отношения. Инструктор попросил работать в полную силу, только постараться не калечить друг друга.
Моего напарника быстро завалили, а я в это время, тоже справился с одним из соперников. Ну и сошлись один на один с парнем. Ты знаешь, крепкий орешек оказался! Уж я ему и «мельницу», и свой коронный в голову правой ногой с разворота, и с кувырком вперед, и назад – ничего не помогает:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101