Мы поздоровались, и штабс-капитан, по-птичьи крутя головой, осмотрелся по сторонам.
– Нам нужен форпост, – сразу же принимая командование на себя, распорядился он. – Нужно поставить посередине двора вышку, чтобы оттуда наблюдать подступы к ограде.
– Для этого можно использовать чердак избы, – предложил я. – Проделаем в кровле щели, и будем смотреть оттуда.
– Пожалуй, – согласился Истомин. – Сашка, к тебе на чердак можно влезть?
– Можно, – ответил хозяин.
– Вот и ладно, этим и займитесь. У меня есть два штуцера, бьют без промаха на шестьсот шагов, – добавил он, показывая первые нарезные ружья, появившиеся довольно недавно в русской армии.
Мысль о «форпосте» была здравая, и мы втроем полезли на чердак, а штабс-капитан принялся вышагивать по двору «половинчатым» строевым шагом, смешно выбрасывая вперед негнущуюся ногу. На чердаке было темно, и первым делом пришлось его освещать. Хозяин принес несколько огарков сальных свечей, и мы устроили там «иллюминацию». Дальше дело пошло быстрее. Кровля у избы была из дранки и прорезать в ней смотровые щели на все четыре стороны было делом четверти часа. Обзор отсюда был хороший, и я укорил себя за то, что раньше не додумался до такого простого решения.
– Отсюда можно даже стрелять, – предположил Александр Егорович.
– Опасно, из того же штуцера убьют сквозь кровлю. Вот если только защитить стрелка досками.
К сожалению, столько толстых досок на хуторе не нашлось, пришлось ограничиться несколькими обрезками, из которых мы решили утром сколотить переносной щит.
Когда мы вернулись во двор, у штабс-капитана созрело еще несколько идей, однако, не таких интересных, как первая, и я не стал в них вникать. Я предложил разделиться на смены, по одному дежурить на чердаке, а остальным лечь спать. Мы с Ефимом не сомкнули глаз всю предыдущую ночь, днем нас разбудил молодой урядник, а предстоящий день обещал быть весьма насыщенным. Если, конечно, нам удастся до него дожить, что всецело завесило от стратегических планов и активности противника.
Однако, ночь прошла совсем спокойно. Мне выпала предутренняя смена. Я поднялся на чердак. Там было тепло, сухо и почему-то пахло скошенной травой. Я переходил от «бойницы» к «бойнице», всматривался в темень безлунной ночи и слушал, как по застрехам шуршат мыши. Когда начало светать, стала видна опушка близко подходящего к тыну леса. Он уже почти оголился, на березах трепетали последние желтые листья, осины стояли совсем голыми. Осень уже наступила, и скоро можно было ждать первого снега.
Я вспоминал осень в городе, мокрый асфальт, отражающий свет уличных фонарей, яркую, праздничную рекламу, шелест автомобильных шин, и мне нестерпимо сильно захотелось вернуться домой, в наше почти правовое государство, с редкими взрывами домов и метро, нечастой стрельбой на улицах и увлекательными сводками криминальных хроник. В мир, где почти всегда есть в кранах горячая вода и харизматический президент с великолепным парламентом, веселящие народ своей каждодневной заботой о его благе...
Предположить, чем кончится наша авантюра, было невозможно. Силы были, очевидно, неравные, противник жесток, хорошо организован, и шанс на решение конфликта в нашу пользу был совсем незначителен.
Новый соратник, штабс-капитан, этой ночью почти не спал, часто выходил во двор и, дождавшись, когда я спущусь с наблюдательного пункта, подошел ко мне со значительным лицом.
– Сударь, – сказал он, глубокомысленно морща лоб, – нам необходимо укрепить наши позиции!
С этим было трудно не согласиться, и я согласился:
– Да, непременно.
– Я придумал план, как нам сделать хутор неприступным.
– Очень интересно, господин штабс-капитан, я весь во внимании!
– Нам нужно вырыть вокруг изгороди ров!
– Что? – только и нашелся сказать я. – Ров?!
– Именно. А у ворот сделать подъемный мост.
– Да, но сколько это займет времени?
– Время неважно. Нам нужно торопиться. Я ждал вас, чтобы начать работы!
«Интересно, – подумал я, – у него инвалидность только по ранению ноги или еще и по контузии?»
Истомин смотрел на меня взволнованно, с требовательной надеждой и, кажется, ждал, что я тотчас побегу за лопатой.
Пришлось его немного разочаровать:
– Вы совершенно правы, без рва нам никак не обойтись! Только на одном рве останавливаться не следует. Еще насыплем флеши и редуты, построим брустверы и цитадель. Тогда хутор станет совершенно неприступным!
– Вы думаете? – с сомнением в голосе сказал Истомин. – Но для этого нужно провести много расчетов и разметку местности. К тому же, нам с тылу помешает лес, там для редута недостанет места.
– Лес вырубим, а из деревьев построим секреты, – не растерялся я.
– Пожалуй, – озадачено произнес штабс-капитан, – это нужно обдумать!
– Алексей Григорьич, – раздался сверху, с чердака, голос хозяина, – вижу на дороге конных! Скачут в нашу сторону!
Я тотчас забыл о грандиозных планах Истомина и побежал в избу за оружием. Кажется, нас собрались атаковать. Мы с Ефимом взяли по паре пистолетов, сабли и бросились к воротам.
– Остановились! – сообщил с наблюдательного пункта хозяин. – Сюда идет человек с белой тряпкой. Что делать, стрелять?
– Ни в коем случае, – взвился капитан, – это парламентер! В парламентеров стрелять никак нельзя!
– Я выйду, встречу! – крикнул я Александру Егорычу. – Действуй по обстоятельствам.
Мы с Ефимом подняли деревянный брус, запирающий изнутри ворота.
– Ты не выходи, я посмотрю, что ему нужно, – сказал я кучеру.
– Это рыжий Иван, – опять крикнул хуторянин.
Я помахал рукой в сторону избы, сигнализируя, что его понял и вышел за ворота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93