Скоро им предстоит открыто взять власть в этой деградировавшей за семьдесят лет стране. Кроме них, ей никто не поможет. Без них Россия околеет на мусорной свалке истории. Кроме всего прочего, сегодня им предстоит решить, будут ли они ее спасать иле плюнут в ее больные глаза. И то верно, страна торжествующих коммуняк не жаловала их своими милостями. Позади годы страшных испытаний и борьбы. Но теперь под водительством большевистского быдла страна надорвалась окончательно - и их силы сравнялись. Сам Елизар Суренович не желал государству погибели. Он хотел бы видеть Россию процветающей и свободной, чтобы никто не помышлял из нее бежать. Здесь собрались единомышленники, которые рассуждали примерно так же, как он. Они понимали, что настоящую власть и богатство можно обрести только дома. Они готовы были поставить Россию на ноги и утереть с ее изможденного лица плесень большевизма, чтобы потом никто не помешал им пользоваться ее вечной благодарностью. На трон они возведут человека, который даст наконец народу возможность зарабатывать деньги.
Этих людей не имело смысла в чем-либо убеждать, поэтому Елизар Суренович начал с главного. Что им делать, когда наступит день икс? Этот день не за горами. Качается, покряхтывает, надсадно скривит суставами партийный монстр. Монстр скоро рухнет, но ему не готова могила. Корчась в агонии, заживо разлагаясь, он еще сумеет впрыснуть трупный яд в любое, самое перспективное коммерческое начинание. На всем пространстве погубленной им страны его надобно бережно засыпать землей. Это будет земля забвения, Елизар Суренович ясно, в резких выражениях изложил стратегический план. Ничего нового он не предлагал. Два рычага потребны для государственного воцарения: средства информации и капитал. Елизар Суренович привел некоторые подсчеты. В крупных газетах предстоит закупить по два, три ведущих сотрудника, которые впоследствии помогут прибрать к рукам газеты целиком. Это недорого. Зато большие деньги потребуется заложить, как мину, в государственное телевидение и в телеграфные агентства. Но это окупится быстро. Еще дороже, и тут им всем придется крепко раскошелиться, обойдется разработка и внедрение в заплесневевшие головы сограждан подходящей на первое время идеологии. Один мифологический допинг следует быстро заменить другим, с противоположным знаком. Лучшие умы страны уже готовят соответствующие разработки. Они не должны допустить гражданской войны, народ и без того истощен. Если втянуть его в кровавую смуту, в последнем надрыве он поломает кости и своим спасителям. Власть у монстра следует отобрать деликатно, отвинтив для острастки не более десяти голов. Чисто символическое мероприятие. В России ведь как: посадят на кол убийцу, а завтра из него придумают великомученика. В России скверно жить, зато помирать весело.
Закончив речь на ностальгической ноте, Елизар Суренович предложил задавать вопросы. С места задиристо выпалил Уренев-младший:
– Откуда известно, что пора начинать? Не насмешить бы людей, многоуважаемый Елизар Суренович.
Благовестов с симпатией посмотрел на юного бизнесмена. На небосклоне отечественной коммерции его звезда воссияла совсем недавно, но ярко. За год-полтора Никита Уренов фактически подмял под себя всю мануфактуру в средней полосе. От Москвы аж до Урала он со своими орлами диктовал цены на черном рынке. Теперь ни одна худая рубашонка не шла в руки покупателя без того, чтобы он не снял с нее пятачок. У Никиты Уренева была отличная родословная, он был из дворян, а по отцовой линии чуть ли не столбовой боярин. Он своим происхождением не кичился, в обхождении был прост, доступен. Однако его отточенный оксфордским образованием ум и вкрадчивые, тигриные манеры настораживали пожилых партнеров по бизнесу. Они словно чуяли в нем чужака. Елизар Суренович хорошо понимал, в чем тут закавыка. Молодой Никита был совершенно лишен тех предрассудков, которые старики именовали моральными правилами. Для него что жизнь, что смерть, что подвиг, что преступление, что бедность, что богатство - все было едино. Его приход означал их закат. Целые поколения должны были уступить дорогу Никите Уреневу. Елизар Суренович сочувствовал и Никите, и старикам. Их не распря разделяла, биология. Стариков Благовестов утешал, как мог, суля им оборону. Никиту потихоньку приручал. На его вопрос ответил шутливо:
– Тебе какие еще доказательства нужны, Никитушка? Видишь, как вредно по советским судам таскаться. Старшим уже на слово не веришь.
Уренев шутки не принял.
– Мы сейчас живем подло, как кроты, но все-таки живем. А вот ошибемся в просчетах, все покладем головы на плаху. Я не трус, вы меня знаете, по-глупому проигрывать не люблю.
По нахмуренным лицам Елизар Суренович видел, что не только Никита, но и другие соратники ждут от него еще каких-то дополнительных слов, и это его слегка обескуражило.
– Чтобы переломить хребет исполину, - задушевно сказал Елизар Суренович, - нам не аргументы нужны, а сила и вера. Сила у нас есть - это наши капиталы. Вера наша в единомыслии. Ты спросил, Никитушка, откуда известно, что подоспела пора? Признаков множество, но тебе отвечу так. Откуда деревенский мужяк ведает, что завтра будет дождь? Каким чутьем перелетная птица находит путь домой?.. Ну что, друзья, проголосуем по-советски? Едины мы в великом почине или будем, как привыкли, каждый наособицу трястись над своим кошельком?
– Не надо голосовать, - пристыженно возразил Уренев. - Я с тобой, Елизар Суренович. Ты меня убедил. Я с тобой до конца.
Все присутствующие, казалось, были умиротворены этой сценой, но вдруг суматошно загомонил Кутуй, который и так слишком долго оставался в тени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148