Карл поморщился.
– Ладно, не забудь поговорить со своим тестем. Скажи, пусть подает в отставку – с его стороны это было бы самым мудрым решением. Оно поможет ему сохранить достоинство… и жизнь.
– Сделаю все, что в моих силах.
– Заранее благодарю тебя, брат мой. К сожалению, нам пора расстаться – уже поздно, скоро ко мне придут гости, да и тебя, насколько я знаю, тоже ждут друзья и подруги.
Покидая дворец, Яков думал о том, что скажет тестю. Бедный старик, его постигла участь многих других придворных, оказавшихся у власти, а потому считавших себя неуязвимыми. Он разозлил Монмута, выступив против его легитимизации; нажил врага в лице леди Кастлмейн, пытаясь предотвращать наиболее аморальные поступки короля. Ни один человек не сможет справиться с такими могущественными противниками – а ведь он еще и восстановил против себя самого Карла, никогда не жаловавшего праведников и святош. Поэтому, когда к голосам королевских советников, требовавших крови графа, прибавились крики двух самых близких людей Карла – его незаконнорожденного сына и любовницы, – судьба Эдварда Кларендонского оказалась решена.
Яков хотел упросить тестя при первой же возможности уйти на покой – такой исход не устроил бы его врагов, но доставил бы удовольствие королю. Карл, при всех своих недостатках, был великодушным человеком; мстительность ему претила – он специальным декретом запретил осквернять могилы «круглоголовых», над прахом которых многие простолюдины глумились в первые годы его правления. Побежденных недругов он не преследовал. «Хватит, – говорил Карл. – Это дело прошлое». Но, увы, его доброта была от беззаботности. Он давал графу Кларендонскому шанс спастись от врагов – однако, если бы граф из упрямства не воспользовался его советом, он бы не стал препятствовать расправе со стариком.
Размышляя о причинах размолвки тестя и брата, Яков шел в Скотленд-Ярд. Он должен был повидаться с Маргаритой и выяснить, чего ради ее муж вдруг стал величать себя Святым Духом. Неужели и впрямь рехнулся? И воспользуются ли этим враги Якова? Скажут ли они, что своим умственным расстройством старый Денхем обязан скандальному поведению герцога Йоркского? Но в таком случае любой женатый мужчина при дворе короля Карла уже давно должен был сойти с ума. Это ли не абсурд?
Он подумал, что Маргарита как всегда сумеет рассеять его опасения. Она так молода и красива, что в ее присутствии он тоже чувствует себя юным и полным сил. Их отношения известны всему Лондону – а он и не скрывает их ни от кого, кроме своей жены. Впрочем, Анна уже поняла необходимость мириться с его изменами; было бы странно, если бы герцог Йоркский, брат такого прославленного распутника, как король Карл Второй, не имел одной, а то и двух любовниц.
Придя в Скотленд-Ярд, он постучал в дом сэра Джона Денхема, и вскоре его провели в покои молодой супруги шотландского поэта. Когда они разняли руки, она сказала, что сэр Джон в последнее время ведет себя очень странно, что он поклялся отомстить за свою поруганную честь, а его визит к королю скорее всего объясняется желанием привести в замешательство супругу и ее любовника.
Яков был слишком возбужден ласками Маргариты и не придал значения ее словам.
Рассудок сэра Джона Денхема прояснился довольно быстро. Вторично явившись к королю, он принес извинения за свой недавний поступок и был незамедлительно прощен. Между тем герцог Йоркский продолжал наносить визиты в Скотленд-Ярд – и, казалось, сэр Джон примирился с таким положением дел.
Яков упивался победой. Судя по всему, он научился улаживать свои проблемы ничуть не хуже, чем его брат Карл. Барбара Вилльерс, разумеется, постаралась раздуть скандал с ирландским поэтом – в этом ей помогали все лондонские актрисы, успевшие побывать в спальне короля, – но у Якова, по крайней мере, была любовница из более высокого сословия, чем у их покровителя.
Герцогиня, естественно, разгневалась. Чтобы избежать семейной ссоры, ему пришлось кое в чем уступить ей. Дело в том, что в последнее время она много читала, каждый вечер проводила со священниками и, видимо, склонялась к католицизму. Подобное увлечение едва ли принесло бы ей популярность и, уж конечно, было более серьезным нарушением лондонских порядков, чем визиты к одной или двум любовницам.
В Скотленд-Ярд Яков наведывался все чаще. Супруг Маргариты осознал свою глупость и смирился с естественным ходом придворной жизни – следовательно, необходимость соблюдать приличия полностью отпала. Леди Денхем была любовницей герцога Йоркского, и Яков не видел в это ничего предосудительного.
Но вот однажды, когда он постучал в особняк сэра Денхема, его встретили слуги сэра Джона, попытавшиеся преградить ему путь.
В первое мгновение Яков опешил; затем решил, что лакеи приняли его за кого-то другого.
Однако слуги знали, с кем имеют дело, поскольку один из них пролепетал:
– Ваша Светлость… вам не следует появляться здесь… Яков с трудом поверил своим ушам. Не следует появляться…
Каково, а? И это – после того, как он сотни раз приходил сюда и беспрепятственно поднимался в покои любовницы!
– Прочь с дороги, кретин… – начал он, но осекся, заметив, что слуга дрожал от страха и хотел сказать что-то еще.
– Ваша Светлость… ужасная беда…
– Что такое? Ну, говори!
– Ваша Светлость… леди Денхем… умерла.
– Умерла? Но я только вчера видел ее!.. Что здесь случилось?
– Говорят, это все из-за шоколада. Он был отравлен, а она его выпила.
Герцог ударил слугу – тот упал. Растолкав остальных, он пробежал по лестнице на второй этаж и распахнул дверь в комнату Маргариты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105