– А вот я люблю танцевать. И еще играть на сцене. Но Джемми… то есть герцог Монмут… в общем, тут он превзошел всех остальных придворных – и в танцах… и в представлениях…
– Это все, в чем он превзошел остальных придворных? Она вдруг покраснела – вспомнила, как застала Джемми с Генриеттой Вентворт – и, не ответив на вопрос, быстро проговорила:
– Пожалуйста, расскажи мне о Голландии.
Эта просьба вынудила Вильгельма немного разговориться. Судя по его краткому рассказу, Голландия была очень скучным местом; Мария все время смотрела на Анну, сидевшую рядом с отцом, и всем сердцем желала избавиться от невыносимо скучного кузена.
Когда ей разрешили уйти, она вздохнула с облегчением.
Вильгельм тоже был доволен. В целом она понравилась ему – прежде всего возрастом, хотя и внешностью не разочаровала; правда, оказалась воспитанной в несколько фривольном духе, но он надеялся исправить этот недостаток.
Яков и Карл хорошо понимали, какое впечатление Мария произвела на своего кузена. Вильгельм загорелся желанием жениться на ней, и Карл тотчас предъявил ему ультиматум: сначала подписание мирного соглашения, и только потом – разговор о браке.
Вильгельм продолжал стоять на своем. Он не хотел, чтобы его влечение к кузине было использовано во вред Голландии, и его требование осталось прежним. Брачный контракт должен быть заключен перед обсуждением условий мира.
Яков взбеленился; Денби ужаснулся; Карл – только пожал плечами. Принц Оранский представлялся ему не самым благородным из мужчин, озадаченных целью жениться на девушке с таким многообещающим приданым, какое было у Марии; однако брак требовался как воздух. А Карл не относился к числу людей, продолжающих цепляться за свое достоинство, когда возникает настоятельная необходимость поступиться им.
– Сделаем приятное нашему пылкому юноше, – сказал он. – Пусть будет, как желает Вильгельм: сначала свадьба, потом дела.
Затем он повернулся к брату, и в его глазах промелькнула грусть.
– Увы, настало время сообщить эту новость Марии. Твоя очередь действовать, Яков.
Мария уставилась на отца. Ей показалось, что она ослышалась.
Брак? Но она не желала вступать в брак! Ей хотелось, чтобы все было, как сейчас. О браке она никогда не задумывалась всерьез, поскольку с давнего времени эта тема вызывала у нее отвращение. И она еще не видела людей, которых супружество сделало бы счастливыми. Кто, спрашивается, придумал это наказание?
Тем более – брак с ее кузеном Вильгельмом, не умеющим ни говорить по-человечески, ни улыбаться. Уж его-то она и подавно не желала видеть своим супругом.
– Пойми, дорогая, – сказал Яков, – ты уже не ребенок, тебе пора выходить замуж.
– Не хочу.
– Так все говорят – но находят удовольствие в браке.
– Я не найду. Никогда не найду.
– Найдешь, Мария.
Она отвернулась от отца, чтобы не показывать ему слез, выступивших на ее глазах.
– Пожалуйста, Мария, будь благоразумна. Я знаю, это трудно. У тебя было счастливое время – может быть, слишком недолгое, но… но сейчас ты должна осознать свой долг. Видишь ли, дорогая моя, ты занимаешь очень, очень важное положение…
Она не слушала. Мария Оранская! Спать в одной постели с ее кузеном Вильгельмом Оранским! Это было отвратительно. Она не могла даже думать об этом.
И еще одна мысль внезапно поразила ее. Он живет не в Англии, его королевство находится далеко за морем. Следовательно, ей придется не только вытерпеть брак с ним, но и уехать из Англии. Покинуть Франциску – Франциску, ее настоящего супруга! Она расстанется с сестренкой Анной, с которой еще ни разу не разлучалась. Как же жить без Анны, без ее забавных выходок, без их общих занятий и затей? Нет она не вынесет всего этого. Не вынесет!
Она бросилась к отцу и разрыдалась.
– Папа, я не смогу уехать отсюда. Не смогу, не смогу! Яков прижал ее к себе.
– Ах, дорогая, у нас нет другого выхода.
Принцесса Мария горько плакала.
Пришла королева. Она попыталась приласкать ее – Мария отвернулась.
– Дорогая, через это прошли все женщины, – сказала Екатерина. – Взять хотя бы меня – я приехала в Англию и вышла замуж за короля.
– Король – не Вильгельм Оранский.
С этим Екатерина не могла не согласиться. Карл был самым обаятельным мужчиной на свете, и она любила его. Правда, ей причиняли страдания его постоянные измены, но в качестве утешительного аргумента они не подходили, поскольку лишь подчеркивали его обаяние.
– Ты привыкнешь к нему, – напоследок заверила ее Екатерина. – Это просто первое потрясение, так всегда бывает.
Мачеха, снова готовившаяся стать матерью, тоже пробовала утешить ее.
– В Лондон я приехала такой же молодой, как ты. Я ненавидела своего супруга – а теперь люблю его.
– Но ведь меня выдают за Оранского, – не сдавалась Мария. – А он не похож на моего отца.
– Ты полюбишь его. Полюбишь – хотя бы за то, что он будет твоим супругом.
Никто не мог понять ее. Дело было не только в том, что он казался ей самым непривлекательным из мужчин, – она не принимала брак, как таковой.
Узнав о случившемся, сестренка Анна вдруг утратила свою обычную безмятежность.
Она вбежала к Марии, напряженно и тревожно посмотрела на нее.
– Мария, мне сказали, что ты уезжаешь. Сестры бросились друг к другу в объятия.
– Ты не уедешь, нет! Разве мы сможем расстаться?
– Ах, Анна, меня посылают в Голландию… с Вильгельмом.
– Неужели все так сразу переменится?
– Мне сегодня королева сказала – все течет, все изменяется.
– Но ведь ты моя сестра… мы должны быть вместе… Больше они не могли говорить – только плакали, обнимались и снова плакали.
Мария в тот же день написала Франциске – просила ее приехать, хоть немного побыть с ней, выслушать и помочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105