Ей стало очень грустно, и герцог нежно поцеловал ее, а потом сказал:
– Ну, не расстраивайся, дитя мое. Больше мы не будем говорить о том, что произойдет так не скоро. Ведь у нас есть настоящее, не правда ли? Да, мы понесли тяжелые утраты, но давай не забывать, что у меня есть ты, а у тебя – я.
Войдя в классную комнату, Елизавета Вилльерс увидела Марию, сидевшую у окна и готовившую уроки. Мария тотчас закрыла тетрадь и пошла к выходу.
Елизавета чувствовала себя уязвленной. Она понимала, что совершила немало глупостей, но признаваться в этом не собиралась – знала, что Мария все равно будет считать ее своим врагом.
– Сдается мне, – сказала Елизавета, – сейчас ты думаешь о том, что Эдгар умер и ты станешь королевой Англии. Так вот, этого никогда не будет.
– Я вижу, тебе все известно заранее. Послушай, Его Величество еще не просил тебя поступить к нему в качестве советника по особо важным вопросам?
– Ты не будешь королевой. Твой отец снова вступит в брак.
– Нет, в брак он больше никогда не вступит. Елизавета расхохоталась, и Мария молча вышла из комнаты.
Однако слова Елизаветы надолго остались в ее памяти.
Карл был доволен развитием событий. У него появилась любовница, способная угодить самому изощренному знатоку по части женской красоты, – Луиза Керуаль, приехавшая из Франции, чтобы утешить его и примирить с потерей невестки; это ее он приметил в свите своей сестры и еще тогда просил оставить в Англии. Разумеется, он догадывался, что Луи прислал ее для тайной слежки за ним; однако она была уж слишком лакомой приманкой, и даже сами цели ее приезда придавали особую пикантность его отношениям с ней. В начавшейся таким образом интриге Карл рассчитывал на свои силы и полагал, что сумеет оставить ни с чем их обоих – как Луизу, так и Луи. Удобный случай, о котором упоминал документ, подписанный в Дувре, все еще не представился, что ничуть не омрачало настроения прозорливого английского правителя: народ Англии до сих пор пребывал в неведении относительно вероисповедания своего монарха, а деньги из Франции поступали с безукоризненной регулярностью. Да, с его точки зрения, такое положение дел было весьма удовлетворительным.
Между тем со дня смерти герцогини Йоркской прошло больше года, и Яков уже начал испытывать недостаток в домашнем уюте. Порой он с нежностью думал о своей безвременно скончавшейся супруге, припоминал счастливые дни их семейной жизни – и все чаще забывал о накладываемых ею ограничениях. Оглядываясь на свое прошлое, он постепенно пришел к выводу, что не принадлежит к числу мужчин, способных слишком долго мириться с одиночеством. Несколько недель, проведенных в Ричмонде, когда он оправился от болезни и неотлучно находился рядом с детьми, у постели умирающей жены, казались ему лучшим временем в его жизни. Он уже не вспоминал о своих изменах, о ревности его супруги, о семейных разбирательствах и скандалах. В его кабинете висели портреты Анны, сделанные сразу после их свадьбы. Именно такой стала казаться ему Анна год назад в обществе детей и мужа. Как он гордился красотой и сообразительностью Марии! Как умиляла его картавая речь пухленькой Анны! Какие надежды возлагал он на маленького Эдгара! Ах, благословенные денечки – право, благословенные! Но как сможет он вновь насладиться ими, если у него больше не будет супруги?
Однажды он сказал себе, что его брак был самым благополучным из всех, известных в этом мире. А все почему? Потому что он женился по любви. Поэтому даже склоки в его семье и мелкие недоразумения с Анной стоили того, чтобы пережить их.
Если я женюсь снова, думал он, то непременно по любви.
Достоинства Сюзанны Эрмайн, к тому времени носившей титул леди Беллэйзис, он оценил не сразу: Сюзанна не отличалась привлекательностью. Однако нечто в ее манерах однажды напомнило ему о покойной супруге – и вот, чем больше он присматривался к ней, тем больше находил сходства между ними, а потому все чаще представлял ее женщиной, сидящей возле камина в ричмондском дворце, в окружении его детей.
Вскоре он понял, что влюблен, и его решимость никогда не вступать в брак обрела более умеренный характер.
Он принялся ухаживать за Сюзанной. Сначала при дворе не обратили особого внимания на столь значительную перемену в его поведении – не обратили, если не считать двух-трех ехидных замечаний о том, что он поставил перед собой не самую легкую задачу, поскольку Сюзанна слыла одной из наиболее добродетельных матрон высшего английского общества. Карл смотрел на это дело не без цинизма. Все ясно, думал он, Яков остался верен себе. Вечно-то ему неймется, всюду-то он находит сложности. И приспичило же ему выбирать самых некрасивых женщин!
Первое время Сюзанна видела в герцоге Йоркском не более чем просто друга, и в силу своих прошлых убеждений он довольно долго не претендовал ни на что иное. Встречаясь с ней, Яков частенько сетовал на тяжесть понесенной им утраты, а она посвящала его в свои житейские проблемы.
Ее брак был не из благополучных – по причине пристрастия супруга к спиртному.
Яков всей душой сочувствовал ей.
– Что касается меня, – однажды сказал он, – то я испытал в браке величайшее счастье, а потому лучше других понимаю чувства человека, обделенного радостями семейной жизни.
– Я уже думала, что не переживу такого позора, – вздохнула Сюзанна, – как вдруг ко мне приходят какие-то люди и говорят, что он погиб. Убит на дуэли – чем не соучастие в преступлении? Даже здесь нарушил закон… А перед поединком он слишком много выпил, поэтому соперник и убил его. Яков взял ее за руки. Его глаза блестели от слез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105