Ему казалось, что они служат только для деторождения, ни для чего другого.
Он прав, размышляла она. Он всегда прав. Если кто-то считает его чересчур черствым, то это потому, что он живет по строгому нравственному закону, и если кем-то пренебрегает, то собой пренебрегает еще больше.
– Я получил письмо от твоего отца, – сказал он.
– О!..
Она даже захлопала в ладоши от удовольствия. Он поморщился. Ему не хотелось, чтобы она так открыто проявляла свои чувства – радость или горе, все равно.
– Мне сделано замечание – дескать, с тобой здесь дурно обращаются.
– Ох… нет. Я ничего не говорила. Он поднял брови.
– А ты и не могла ничего сказать.
– Да… разумеется. Конечно, не могла.
Он смотрел на нее строгим, холодным взглядом.
– Он посылает к нам двоих типов… полагаю, для слежки за нами.
– Для слежки?.. За нами?
– Пожалуйста, не повторяй за мной все, что я говорю. Это и глупо и утомительно.
– Я не… прости меня, Вильгельм.
– И постарайся не заикаться, когда разговариваешь со мной.
– Не… не буду, Вильгельм.
Ее замешательство доставляло ему удовольствие. По крайней мере, она сознавала свою зависимость от него – уже хорошо.
А теперь он хотел посмотреть, как смятение перейдет в радость.
– Ты не спросила, кто эти двое… которым поручено шпионить за нами.
– О нет, Вильгельм, не шпионить! Разве могли бы им поручить такое?
Он ухмыльнулся.
– Приезжают твои мачеха и сестра. В Голландии они будут инкогнито – очень инкогнито, как пишет твой отец.
Все было так, как он ожидал. Раскрасневшиеся щеки, слезы на глазах. Не то плачет, не то смеется – истеричка, когда же она повзрослеет?
– О Вильгельм… я так счастлива!..
– Приготовься к приему гостей, – сказал он.
Анна, розовая и пухленькая; Мария-Беатрис, смуглая и неотразимо красивая. Мария не могла отвести глаз от них – обнимала то одну, то другую, целовала, смеялась и снова обнимала.
– Дорогая, успокойся же ты наконец, – улыбнулась Мария-Беатрис. – А то принц Оранский отчитает нас за твой перевозбужденный вид.
– Да как же я могу успокоиться, когда ко мне приехали такие дорогие гости? А кроме того, Вильгельм уехал – уж вы-то можете не волноваться.
– Часто он уезжает? – поинтересовалась Анна.
– Все время занят государственными делами, – вздохнула Мария.
– Мог бы приехать на денек-другой, – заметила Анна. В ее голосе прозвучало явное неудовольствие.
– Не забывай, мы приехали инкогнито, – напомнила ей мачеха.
Они остановились недалеко от замка Вуд – всего на несколько дней, сказала Анна.
– Видишь ли, мы здесь с неофициальным визитом, – пояснила Мария-Беатрис. – И с нашим «очень инкогнито» не можем слишком задерживаться.
Позвали служанок. Принцессе Анне не терпелось поведать им обо всем, что в последние месяцы происходило при английском дворе. Она по очереди обняла сестер Вилльерс, Бетти Селборн, Джейн Ротт и Анну Трелони.
– Кажется, целую вечность не видела всех вас! – воскликнула она.
Затем, оставшись с Марией, она рассказала, в какое пришла отчаяние, когда оправилась от оспы и узнала, что ее сестра уехала в Голландию.
– Не передать словами, как мне было плохо, дорогая Мария. Ведь если бы не Сара, я бы осталась совсем одна-одинешенька!.. Да, у меня есть новости, касающиеся Сары. Пока что это секрет… О нем знаем только я и Мария-Беатрис. Но тебе-то я могу кое-что шепнуть на ушко. Сказать, а? Сара вышла замуж!
– Сара! Вышла замуж! – захлопав в ладоши, воскликнула Мария. – Надеюсь, ее муж – достойный мужчина?
– Достойнейший из достойных! Самый храбрый мужчина на свете. Другого Сара не выбрала бы, можешь мне поверить.
– Не сомневаюсь, дорогая сестренка, не сомневаюсь. Всю жизнь провести рядом с Сарой – на это отважится не каждый.
– Да, Мария, ради нее он готов на все. А хочешь узнать, как его зовут? Джон Чарчхилл. Ты его помнишь?
– Как не помнить – брат Арабеллы Чарчхилл, – вздохнула Мария.
Ей стало немного грустно. Отношения ее отца с этой женщиной были темой сплетен, омрачавших ее детство и заставлявших жить в другом, выдуманном мире. Да, тогда она не принимала реальности и думала, что сможет заменить ее своими детскими фантазиями.
– Арабелла нашла ему хорошее место в армии – как говорят, не без помощи Монмута. Но все равно, Мария, он так хорош, так обаятелен и так предан Саре, что она не может не любить его… хотя и не все знает о нем. Но она решила сделать из него очень важного человека, а если уж Сара чего-то хочет, то непременно добивается своего, это ведь тебе известно. – Анна засмеялась. – Он был очень, очень бесшабашным повесой… а потом влюбился в Сару, и теперь она не позволяет ему никаких вольностей. Но это огромный секрет, Мария.
– Не понимаю! Почему?
– Потому что Чарчхиллы взбеленятся, если узнают об этом. Дело в том, что Сара очень хороша собой, очень обаятельна и умна – и очень, очень бедна. Чарчихиллы полагают, что Сара недостойна носить их имя, но она им еще покажет!
– Сара-то? Уж надо думать!
– Но на нашей дружбе это не отразится – я имею в виду их брак. Мы дали клятву.
– А как там Франциска?
– Ах, дорогая Франциска. Она все так же мила и все так же любит тебя. Я привезла письма от нее.
О, какое это было счастливое время!
Мачеха сказала ей, что дома все время вспоминают их прекрасную Марию. Король жалеет о том, что отдал ее замуж за иностранца, и очень скучает по своей племяннице. Что касается ее отца, то он выглядит более грустным, чем кто-либо другой.
Увы, ее родственницы не могли задерживаться в Голландии – срок их пребывания здесь был оговорен заранее, и вскоре им пришлось собираться в дорогу.
Прощаясь, Анна всплакнула.
– По крайней мере, мы выяснили, что находимся не так далеко друг от друга, как нам казалось, – сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105