И до прибытия войск Лавастина в Стелесхейме было тесновато. Теперь же во внутреннем дворе было не протолкнуться. Солдат Лавастина было так много, что они размещались как внутри палисада, так и за частоколом. Они устроились по-домашнему, вовсю пользовались колодцем. Те, что остались снаружи, рыли ров и возводили наружный вал для защиты от возможного нападения Эйка.Но солдаты Лавастина не обращали внимания на Анну, разве что старались не наступить на ребенка, пробирающегося между ними и теми из жителей Стелесхейма, которые предлагали солдатам ягоды или хлеб в обмен на товары, а то и просто новости. У кожевенных мастерских она нашла сидящего на своей табуретке Матиаса. Анна остановилась, глядя на него. Лицо Матиаса было бледнее зимнего неба, но работал он активно. Она дождалась, пока он закончит соскабливать шерсть с растянутой перед ним шкуры, и окликнула его.Он обернулся, улыбнулся, потом нахмурился, когда Анна развернула принесенную с собою пищу:— Сегодня здесь еще будет каша с хлебом. Ты бы лучше съела это сама.— У меня есть еще, — сказала она, и на сей раз это было правдой. — А тебе не хватает. Не спорь со мной, Матиас.Он явно устал и проголодался, поэтому больше не возражал и принялся за еду. Матиас как раз завершил свою скромную трапезу, когда что-то за спиной Анны привлекло его внимание. Глаза его расширились, он схватил свою клюку и поднялся на ноги.— Матиас! — воскликнула Анна, но он сделал ей знак, и она обернулась.О Владычица! Она дотронулась до своего кольца Единства, разинув рот. Лорд Уичман, конечно, сын герцогини, но где ему было до того лорда, который вместе со своим сыном предстал ее взору. Даже после утомительного перехода он выглядел так, как, по мнению Анны, мог выглядеть лишь король. Благородный лорд был не так высок и крепок, как шедший рядом лорд Уичман, но в нем была та спокойная и уверенная гордость, которую она отметила в гентском кожевнике, учителе Матиаса. Человек, который так выглядит, в совершенстве знает свое дело, каким бы оно ни было. Без сомнения, мастера-кожевника уже не было в живых. Она не встречала его среди беженцев — наверное, он пал при обороне Гента.Волосы лорда были бесцветными, как песок, лицо узкое, глаза бледно-голубые, взгляд пронзительный, острый. Он остановился, чтобы поговорить с одним из работников, спросил, есть ли готовая, пригодная для ремонта снаряжения кожа, заметил что-то относительно качества работы. Лорд Уичман, не привыкший к такому общению, беспокойно заерзал и негромко сказал что-то сыну главного лорда.— Не глазей так! — прошептал Матиас, свободной рукой одернув Анну.Маэстро Гельвидиус говорил, что графа сопровождает сын, но этот молодой человек на полголовы выше графа, брюнет, его черты не похожи на графа. На одежде золотом и серебром была вышита собака, еще два неимоверных размеров пса неотступно следовали за ним. Женщина-«орел» тоже шла следом. При дневном свете ее кожа вовсе не казалась такой темной, она была похожа, скорее, на дорогую медовую кожу, которую купцы нахваливали как прекрасный материал для перчаток.Личный гонец короля, благородный граф с сыном, лорд Уичман, хоть уже знакомый и потрепанный многими месяцами схваток с Эйка! Анна была потрясена столь знатной компанией, но это было ничто по сравнению с тем смятением, которое охватило ее, когда сын графа, как бы почувствовав ее взгляд, вдруг оглянулся и посмотрел прямо на нее.Она съежилась, понимая, что надо отвести глаза.— Анна! — зашипел Матиас, но поздно. Молодой лорд в сопровождении собак подошел к ней, нагнулся и прикоснулся пальцем к ее кругу Единства.— Бедное дитя, — сказал он добрым голосом. — Я видел тебя у дороги, когда мы подходили к Стелесхейму. Ты из Гента?Она смогла только кивнуть.— Ты — одна из тех детей, которые смогли ускользнуть через туннель?— Да, милорд, — ответил Матиас вместо Анны, которая так и не могла раскрыть рта. Собаки усилили ее страх, казалось, что они сейчас бросятся на нее. Но псы сидели, высунув языки, и не сводили с молодого лорда глаза цвета растопленного меда.Молодой лорд приподнял ее круг Единства и внимательно рассматривал его.— У меня когда-то был точно такой же круг.— И куда он делся? — спросил более нетерпеливый, чем собаки, лорд Уичман. Он как раз подошел к ним, посмотрев на Анну лишь вскользь и не узнав в ней девочку, которую обругал во время зимнего рейда.По губам молодого лорда скользнула улыбка столь же мимолетная, как и внимание лорда Уичмана.— Я подарил его принцу Эйка. — Он отпустил круг Анны, и она слегка пошатнулась, как будто потеряв опору.Принцу Эйка!Не может быть! Она хотела спросить, но не отважилась. Нужно было спросить, но она не могла.Молодой лорд уже обернулся к Матиасу:— Ты, я вижу, ранен?— Я был в плену у Эйка, милорд. — К безмерному удивлению Анны, его голос был совершенно спокойным и уверенным. — Лорд Уичман освободил меня во время рейда, — добавил Матиас, полагая, что чем больше хвалишь лордов, тем лучше.— Значит, тебя ранили Эйка. — В темных глазах молодого лорда стояли сочувствие и жалость. Он положил руку на грязные и спутанные волосы Матиаса:— Бедное дитя. Я желаю тебе поскорее поправиться.— Я уже не дитя, — вдруг вырвалось у Матиаса.Лорд Уичман фыркнул и засмеялся.Но молодой лорд согласно кивнул:— Ты прав, в беде люди рано взрослеют. Как тебя зовут, друг?Это было уже слишком.— М-м-Матиас, милорд.— А девочка — твоя сестра? — Лорд снял руку с головы Матиаса и улыбнулся Анне.— Моя сестра Анна. Сокращенно от Иоанна, милорд, в честь апостола благословенного Дайсана.— Прекрасно. А почему вы остались здесь? Хозяйка говорила, что всех детей отправили на юг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175