– Здесь что-то странное, – сказала она, но Блисс не ответила, продолжая двигаться дальше.
Блайд оглянулась по сторонам: на стенах висели канделябры с зажженными свечами. Пламя было ровным, в воздухе не ощущалось ни малейшего движения. Галерея казалась бесконечной, и Блайд испуганно посмотрела на сестру. Вдруг ее охватила паника, дыхание участилось и, не сказав ни слова, Блайд выпустила руку Блисс и почти бегом бросилась назад. Она слышала, как сестра звала ее, но не могла остановиться. Выбежав за дверь, Блайд закрыла глаза и в изнеможении прислонилась к стене; все ее тело дрожало от необъяснимого страха.
– Ты что-то почувствовала?
– Совершенно определенно да, – ответила Блайд, переведя дыхание. – Почему мне стало там так страшно?
– Екатерина Говард (Екатерина Говард – пятая жена Генриха VIII, казнена 13 февраля 1542 года по обвинению в супружеской измене.), – спокойно ответила Блисс.
– Кэт Говард?! – удивленно воскликнула Блайд. – Она умерла больше полувека назад.
Блисс кивнула:
– Когда несчастную пришли арестовывать, она бросилась бежать по этой галерее в тщетной попытке добраться до короля и умолить его о прощении.
– Ее душа томится здесь уже пятьдесят лет, – прошептала Блайд. – Мы должны помочь ей перейти на другую сторону.
– Я знала, что ты согласишься помочь мне. – Блисс с признательностью сжала руку сестры.
– Почему ты ничего не попыталась сделать сама?
– Мне было трудно находиться здесь одной.
– Я понимаю, – согласилась Блайд. – Когда мы поможем ей?
– Двадцать первого декабря Шекспир представляет королеве свою новую пьесу «Ромео и Джульетта». – Блисс повела Блайд по длинным коридорам обратно. – Когда все соберутся на представление, мы придем сюда.
Блайд согласно кивнула.
– А теперь ты поможешь моему мужу?
– Конечно.
Когда сестры вернулись в комнату, Блайд осторожно сняла одеяло с головы спящего Роджера. Блисс принялась массировать ему виски, шепча беззвучно молитву. Через несколько минут она остановилась и знаком дала понять Блайд, что все готово. Та снова накрыла Роджера одеялом.
– Он поправится? – шепотом спросила она, провожая сестру до двери.
– Да, но ему нужно время, чтобы… очиститься, – с улыбкой ответила Блисс.
Блайд улыбнулась в ответ и закрыла за сестрой дверь. Господи, подумала она, сейчас ей самой не помешал бы хороший отдых.
– Что твоя сестра делала со мной?
Блайд обернулась и с удивлением взглянула на Роджера: она была уверена, что он все еще спал.
– Я почувствовал прикосновение, – с улыбкой объяснил он. – А ты бы не разрешила дотрагиваться до меня никому, кроме членов твоей семьи. И потом эта то ли молитва, то ли заклинание…
Он вдруг замолчал, удивленно округлил глаза, потом схватился руками за живот, вскочил с кровати и опрометью бросился из комнаты. Блайд услышала, как его рвет в коридоре. Дотронувшись до своего лица, она почувствовала, что оно покрыто испариной. Неужели заклинание подействовало и на нее?
– Я же говорил, что все эти ваши колдовские штучки не помогут, – проговорил Роджер, вернувшись через несколько минут.
По лицу было заметно, что ему стало лучше.
Блисс молилась о том, чтобы ты исторгнул яд, – объяснила Блайд.
– Да, мне действительно легче, – признался Роджер. – А вот ты что-то бледная.
– Я бы хотела прилечь.
Роджер обнял жену и помог ей лечь в кровать.
– Скоро придет Дейзи, – сказал он. – Пошлю ее за завтраком. Я так голоден, что готов съесть целого быка.
– Не говори мне о еде, – простонала Блайд, чувствуя приступ тошноты.
– Моя маленькая бабочка, ты будешь так чувствовать себя ближайшие восемь месяцев, – сказал Роджер и нежно улыбнулся.
– Роджер, вчера ты напился с горя? – вдруг спросила Блайд.
– С какого горя?
– Что у тебя будет ребенок.
– Дорогая, я напился, потому что праздновал скорое появление моего второго ребенка, – ответил Роджер и погладил жену по щеке.
– Спасибо тебе, – устало улыбнулась она и прижалась к его руке.
В дверь постучали, и на пороге появились Хардвик и Дейзи.
– О, вы уже одеты. – Брови Хардвика удивленно поползли вверх. – Прошу прощения за наше опоздание.
– Герцогиня плохо себя чувствует, – сказал Роджер. – Дейзи, отправляйся на кухню и принеси чашку бульона и кусок хлеба. И никакого масла!
– А что принести вам, милорд? – осведомился Хардвик.
– Побольше горячего и жирного супа. – Роджер взглянул на жену и добавил: – Я поем в холле.
Когда слуги ушли, Роджер подошел к столу, на котором стояли кувшин с водой и фаянсовый таз, снял рубашку и стал умываться.
– Если каждое утро, перед тем как встать, ты будешь съедать немного черствого хлеба, это поможет тебе чувствовать себя лучше, – проговорил он, не оборачиваясь. – И не ешь жирного. От такой пищи тебя будет все время тошнить.
– Откуда ты все это знаешь? – спросила Блайд, удивленная его осведомленностью.
– Я уже проходил через все это, – ответил Роджер, разбрызгивая вокруг себя воду.
Блайд с улыбкой смотрела на то, как он моется и надевает чистую рубашку. Именно таким и должен быть брак, подумала она. Мужчина и женщина живут вместе одной жизнью; мужчина заботится о женщине, которая носит под сердцем его ребенка.
Роджер подошел к кровати и сел на краешек.
– Наслаждайся придворной жизнью, – сказал он, прервав размышления Блайд, – потому что это твой последний приезд сюда. Через несколько недель мы вернемся в замок Дебре, и ты останешься там.
– Я не понимаю… – недоуменно произнесла Блайд.
– Ты не вернешься во дворец.
– Я поняла твои слова, но не причину, по которой ты так решил.
– Я не хочу дважды совершать одну и ту же ошибку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96