Он медленно подошел к двери, осторожно повернул ручку, словно боялся, что кто-то поджидает его там, в комнате. Но кабинет был совершенно пуст. Открылась дверь во внутренней стене, и молодая женщина с высоко взбитыми золотистыми волосами, в преувеличенного размера очках произнесла:
— Вилли!
Увидев, что он не один, женщина сказала:
— Сэр Маркус желает видеть вас, мистер Дэвис.
— Хорошо, мисс Коннет, — сказал мистер Дэвис. — Будьте добры, пойдите найдите мне железнодорожный справочник.
— Вы хотите уехать сразу же?
Мистер Дэвис поколебался с минуту.
— Посмотрите, какие поезда в Лондон отходят после двух часов.
— Хорошо, мистер Дэвис.
Она вышла, и они снова остались вдвоем. Мистер Дэвис чувствовал легкий озноб; он включил электрокамин. Человек в противогазе заговорил, и снова приглушенный хрипловатый голос показался мистеру Дэвису странно знакомым:
— Вы чего-то боитесь?
Мистер Дэвис ответил:
— По городу носится сумасшедший.
Нервы его были напряжены до предела, он вслушивался в каждый звук за дверью, в коридоре: шаги, треньканье звонка. Нужно было обладать гораздо большим мужеством, чем ему поначалу казалось, чтобы так вот сказать «после двух»: ему хотелось уже сию минуту быть подальше отсюда, исчезнуть из Ноттвича. Он вздрогнул, когда скрипнула люлька ремонтника, чистившего стену здания со стороны внутреннего дворика. Он прошаркал к двери и защелкнул замок; он чувствовал себя в большей безопасности здесь, взаперти в своем кабинете, где все было так привычно: письменный стол, вращающееся кресло, шкаф, где стояли два бокала и бутылка сладкого портвейна, стеллаж с книгами
— несколько специальных трудов по металлургии, альманах Уитакера1, справочник «Кто есть кто» и экземпляр романа «Его китайская наложница». Так ему было гораздо спокойнее, чем вспоминать о полицейском внизу, в вестибюле. Он охватил взглядом все вокруг, словно впервые, и в самом деле впервые осознал покой и комфорт, которые дарил ему этот небольшой кабинет. И снова он вздрогнул от скрипа канатов, на которых висела за стеной люлька. Опустил двойные рамы окна. Сказал раздраженно и нервно:
— Сэр Маркус может и подождать.
— Кто такой сэр Маркус?
— Мой шеф.
Открытая дверь в комнату секретарши отчего-то беспокоила мистера Дэвиса: ему казалось, кто-то может проникнуть в кабинет оттуда. Он больше никуда не спешил, он больше не был занятым человеком, ему хотелось, чтобы кто-то был рядом. Он сказал:
— Вы же никуда не торопитесь. Снимите эту штуку, в ней, должно быть, душно, и выпейте стаканчик портвейна.
По дороге к шкафу он захлопнул дверь в комнату секретарши и повернул в замке ключ. Вздохнул с облегчением, доставая бутылку и бокалы, и произнес:
— Ну теперь, когда мы и в самом деле одни, я хочу подробнее рассказать вам об этих приступах икоты.
Он наполнил бокалы, но рука его дрожала, и портвейн перелился через край. Он начал:
— Обычно после еды…
Приглушенный голос прозвучал из-под маски:
— Деньги…
— Вы и в самом деле, — сказал мистер Дэвис, — ведете себя довольно нагло. Мне вы можете доверять. Я же — Дэвис.
Он подошел к столу, отпер один из ящиков, достал две пятифунтовые бумажки и протянул человеку в противогазе.
— Не забудьте, — сказал он, — я жду должным образом оформленной квитанции от вашего казначея.
Человек положил деньги в карман. Рука осталась в кармане. Он спросил:
— Эти бумажки — тоже краденые?
Вся сцена тотчас же вспыхнула в мозгу мистера Дэвиса: Корнер Хаус на Пикадилли Серкус, вкус «Альпийского Сияния», убийца, сидящий напротив и пытающийся рассказать ему о женщине, которую он убил. Мистер Дэвис взвизгнул: ни слова, ни мольбы о помощи произнести он не мог, это был бессмысленный визг, похожий на звук, который издает человек под наркозом, когда нож хирурга врезается в тело. Он рванулся, бросился к двери в комнату секретарши, дернул ручку. Он метался из стороны в сторону, как человек, запутавшийся в колючей проволоке между окопами.
— Отойдите оттуда, — сказал Ворон. — Вы же заперли дверь.
Мистер Дэвис вернулся к столу. Ноги у него подкосились, и он сел на пол, рядом с корзиной для ненужных бумаг. Он сказал:
— Я ведь болен. Вы же не станете убивать больного.
Эта мысль придала ему силы. Он рыгнул, очень убедительно.
— Я пока не собираюсь вас убивать, — сказал Ворон. — Может, и не убью, если будете вести себя тихо и делать то, что я скажу. Этот сэр Маркус, он что — ваш хозяин?
— Он — старик, — возразил мистер Дэвис, рыдая у корзины для ненужных бумаг.
— Он хочет вас видеть, — сказал Ворон. — Идемте вместе. — И добавил: — Я долго ждал этого, мечтал увидеть вас обоих. Кажется, все так хорошо вышло, что даже не верится. Вставайте. А ну вставайте, — яростно повторил он, глядя на ослабевшую, расплывшуюся фигуру на полу. — И запомните: если вы хоть раз пикнете, я так нашпигую вас свинцом, что из вас грузило можно будет сделать.
Мистер Дэвис шел впереди. Мисс Коннет спешила навстречу по коридору с листком бумаги в руке. Она сказала:
— Я записала все поезда, мистер Дэвис. Самый подходящий — в три ноль пять. В два ноль семь тоже есть, но он идет так медленно, что вы приедете всего на десять минут раньше. Последний перед ночным отходит в пять десять.
— Положите ко мне на стол, — произнес мистер Дэвис. Он стоял молча перед ней в этом ярко освещенном, фешенебельном плутократическом коридоре, словно хотел сказать последнее «прости» тысячам вещей — если бы только осмелился — богатству, комфорту, власти; задержавшись здесь («Да-да, положите это мне на стол, Мэй»), он, может быть, хотел напоследок выразить какую-то толику нежности, мысль о которой и в голову ему не приходила, когда он встречался со своими «миленькими девочками».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73