Задавать вопросы Ц глупо.
Радоваться?.. Радоваться можно было бы рядом с ними, но не здесь, в грязной, з
ловонной камере смертника.
Потом, собравшись с силами, он улыбнулся двум призракам:
Ц Спасибо. Вы… на самом деле утешили меня.
Эсвендил молча наклонилась и поцеловала его в лоб. Глорис проделала то ж
е самое… А затем обе девушки начали медленно таять, становясь все прозра
чнее и прозрачнее.
Геллер покосился на дверь Ц разумеется, она была закрыта.
«У меня есть сын, Ц неторопливо подумал он, словно пробуя эту мысль на вк
ус. Ц Плод нашей короткой любви. Жаль, что не увижу…»
Он закрыл глаза. Следовало бы собраться с силами, чтобы поутру подняться
на ноги, исповедаться жрецу Хаттара Всеобъемлющего и с высоко поднятой г
оловой пройти свой последний путь.


* * *

…С каждым шагом приближалась грань жизни Ц по воле судьбы воплотившаяс
я в эшафот. Толпа, жадная до зрелищ, накатывала волнами. Резали слух крики
свист, улюлюканье. И, во имя Хаттара, Ц почему? Ведь его, командора, тень Им
ператора Квентиса, любили. Так отчего же теперь столько радости в глазах
черни? И откуда такое нечеловеческое желание увидеть, как командору Гелл
еру Накори отсекут голову?!!
А наверху Ц почерневшее, набрякшее тяжелыми тучами осеннее небо. Он вдр
уг вспомнил, как перед несостоявшейся битвой с дэйлор вышел ночью из шат
ра и точно так же смотрел на обитель Хаттара, пытаясь понять… Да что поним
ать-то? Еще тогда он нашел ответ. Небо совершенно в себе самом, и ему нет дел
а до букашек, копошащихся на покровах Атхены, Матери-Земли. Только глупцы
или сумасшедшие могут верить в то, что Хаттар явит справедливость и прав
едники будут возвышены, а недостойные наказаны.
Геллер невольно остановился и тут же получил весьма ощутимый укол копье
м между лопаток.
Ц Пошел, пошел!
Толпа, притихшая было, снова заволновалась. Нищий оборванец, не удержавш
ись, кубарем полетел под ноги копейщику и вмиг распрощался с жизнью, приг
вожденный к булыжной мостовой.
Геллер равнодушно отвернулся. Как странно Ц все ближе и ближе сады Небе
сные, а ему вроде как все равно. Только холодное любопытство: а каково это,
умереть не в честном бою, а от руки палача?
До помоста, обитого черным, оставалось каких-нибудь два десятка шагов, и б
ыло хорошо видно, как коренастый палач, натянув колпак, шлифует лезвие то
пора.
С неба начали срываться редкие капли дождя.
Если бы только не были связаны руки! Тогда… попытаться вырвать оружие у з
азевавшегося солдата и… нет, бежать он вряд ли смог бы Ц но умер бы как во
ин. С оружием в руках. То, о чем он так просил императора Квентиса Доброго…
Геллер невольно содрогнулся; воспоминания захлестывали его, грозя погр
ести рассудок под грудой цветных осколков жизни.
Ц Почему, Геллер? Почему? Ц Голос властелина дрожал под серыми сводами
темницы. Ц Мы вместе росли. Ты… ты был единственным человеком, кому я дей
ствительно доверял! И ты хотел моей смерти?!! Почему?
Геллер молчал. Как можно объяснить поступки, совершенные не по воле разу
ма, но по велению сердца? Да и нужно ли теперь объяснять, что под дланью Имп
ератора сломалась, как подточенное болезнью деревце, хрупкая жизнь деву
шки… которая была его сестрой?
Ц Ты будешь казнен, Ц сухо сказал властелин, Ц если есть последнее жел
ание, говори сейчас.
Ц Мне хотелось бы умереть, как подобает воину. С оружием в руках. Иного же
лания у меня нет.
Император приподнял брови. Может быть, он ожидал мольбы о помиловании? За
тем… Покачал головой.
Ц Нет, Геллер. Ты служил мне верно, но вина твоя велика. Твою глупую голову
отрубит палач Ц в назидание остальным.
Эшафот уже заслонял собой площадь.
Как черная птица, распростертыми крыльями обнявшая серое плачущее небо.

Слишком близко… Геллер поднял голову и огляделся.
Император наблюдал за казнью с балкона, окруженный прихлебателями. Не бу
дет ничего удивительного в том, если через пару лет кто-нибудь из этих ари
стократов подсыплет владыке яда в бокал или засадит кинжал в спину. Но эт
о случится позже… Когда уделом самого Геллера будет ничто.
Ему показалось, что Император улыбается. Правда, уже в следующее мгновен
ие Геллер одернул себя: это обман зрения. Не более того.
И все же… Один и тот же вопрос назойливой мухой бился о стенки черепа: отче
го столько злой радости написано на лицах алларенцев?
…От глухо ревущей толпы отделилась невысокая женская фигура в плаще мыш
астого цвета. Торопливо пересекла площадь, остановилась рядом с лестниц
ей, ведущей на помост, к плахе.
Геллер опешил Ц и это в то время как нищий поплатился жизнью за то, что пе
реступил запретную черту! Ни один из стоявших в оцеплении гвардейцев не
обратил внимания на столь вопиющее нарушение порядка. Словно… никто нич
его не видел.
Все это настолько удивило Геллера, что на миг он позабыл о приближающейс
я гибели. Странная личность преспокойно стояла рядом с копейщиком, спрят
ав руки в широких рукавах, а лицо Ц в густой тени капюшона. И бывалый вояк
а старательно делал вид, что ничего не замечает.
А может быть, он и вправду ничего не видел?
Ц Ну вперед, пошел!
Геллер посмотрел на лестницу. Затем его взгляд снова вернулся к мышастом
у силуэту. Вдруг его осенила догадка: да это же просто Смерть! И нет ничего
удивительного в том, что ее не видит никто, кроме него… Все правильно: она
ждет исполнения приговора. Чтобы потом увести за собой, в никуда… или в са
ды Хаттара, о которых столько говорят, но никто из живых воочию их не видел
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18