просто жалость глядеть, старина Кьер, ей-богу, жа
лость глядеть, Ц мужчина видный собой…
У жасминового куста Луиса-Старшенькая рухнула прямо в объятия нового до
ктора.
Начало смеркаться. По саду разбрелись парочки. Кого-то окликнули с тропи
нки.
Ц А-у! Ц отозвался голос с луга у плотины.
А потом зазвонили вечерние колокола, и сразу все притихло. Все молчаливо
потянулись к сложенной из дерна скамье, голоса зазвучали реже и глуше.
Катинка сидела рядом с Агнес. Пасторская дочь, как всегда, ластилась к сво
ей «прелести».
Ц Спойте, фрекен Эмма, Ц попросила Агнес.
Все расселись на скамье из дерна, и крошка Эмма запела. Это была песня о го
сподине Педере, которому «был ведом рун язык». Девушки подхватили припев
.
Агнес тоже подпевала и тихонько раскачивалась взад и вперед, обвив рукой
Катинку:


Нежных клятв слова
Счастья мне не дали.
Краток счастья миг,
Долги дни печали.
Краток счастья миг.


И снова все стихло.
Они пели песню за песней, Ц один голос заводил, остальные подтягивали.
Катинка по-прежнему сидела рядом с Агнес, молча прижавшись к ней.
Ц Подпевайте же, моя прелесть, Ц сказала Агнес и склонилась к Катинке.
Стало уже совсем темно. Кусты теснились вокруг, точно громадные тени. Пос
ле жаркого дня воздух наполнился свежестью росы и душными ароматами.
Кто-то из мужчин обратился к Хусу, он ответил. Катинка слушала его голос.
Ц «Марианна» очень красивая песня, Ц сказала фрекен Эмма.
Ц Правда, спойте «Марианну». Агнес и фрекен Эмма запели.
Ц Только не уходите, Ц сказала Агнес Катинке.


Здесь, под камнем, схоронили

Нашу Марианну.
Ходят девушки к могиле
Бедной Марианны.
В сердце змей вонзил ей жало.
В жизни радости не стало
Бедной Марианне!


Ц Вы озябли, моя прелесть?
Ц Пора домой, Ц сказала Катинка. Она встала.
Ц Уже поздно, Ц сказала она.
Они стояли за оградой сада. Она уже простилась с ним. Когда он склонился на
д нею, она увидела его лицо, горестное, бледное. Почувствовала, как он судо
рожно, до боли стиснул ей пальцы, услышала голос Бая:
Ц До скорого, Хус. Всего наилучшего!
Кто-то что-то сказал, она не расслышала, принужденно рассмеялась и поспеш
но стала прощаться за руку со всеми остальными. Агнес обняла ее за талию и
бегом повлекла к садовой калитке. Калитка стукнула раз, другой и захлопн
улась…
В саду продолжали петь.
Ц Пойдем вот этой дорогой, Ц сказала она. Тропинка тянулась через поля,
вдоль пасторского сада. По ней приходилось идти гуськом.
Катинка медленно шла позади Бая.
Ц Спокойной ночи, Ц услышали они. Старый пастор вышел на пригорок в саду
. На голове у Линде был носовой платок.
Ц Спокойной ночи, господин пастор.
Ц Спокойной ночи.
Они пошли дальше по полю. Когда пастор сказал «спокойной ночи», из глаз Ка
тинки вдруг брызнули слезы. Она продолжала беззвучно плакать. Раза два о
на обернулась и поглядела на пастора, стоявшего на пригорке.
Ц Ты идешь? Ц спросил Бай. Они вернулись домой.
Бай осмотрел путь, потом долго болтал, расхаживая по комнате, и наконец за
тих. Она тоже ходила из комнаты в комнату и делала все, что положено: накры
ла чехлами мебель, полила цветы, заперла двери.
Но все было как в тумане, как во сне.
Наутро она встала и занялась привычными делами.
Пришел и ушел десятичасовой поезд, и она сидела под окном, выходившим на п
оля, которые были такими же, как и вчера.
Она разговаривала, выслушивала привычные вопросы и привычно отвечала. Х
лопотала на кухне.
Мария завела какой-то длинный разговор, но хозяйка вдруг перебила ее и ск
азала:
Ц Я пойду в церковь.
И не успела Мария открыть рот, как она исчезла за дверью.
По такой жаре через поле и бежит чуть ли не бегом.
Несколько дней спустя Катинка уехала «домой».
Один из ее братьев вел торговое дело в их родном городе; у него она и остан
овилась; других братьев разбросало по белу свету.
Невестка Катинки была славная маленькая женщина, она каждый год рожала п
о ребенку и вечно ходила с животом, стесняясь своей беременности и тягот
ясь ею. Она стала на редкость апатичной и даже немного придурковатой. Ее х
ватало только на то, чтобы рожать детей и кормить их грудью.
Дома всегда оставалась какая-нибудь комната, где не успели повесить зан
авески. Выстиранные и накрахмаленные, они свисали со спинок стульев. Мал
ышей с утра до вечера приходилось обстирывать, куда ни глянь, всюду были п
ротянуты веревки, на которых сушились пеленки и носки. Еда никогда не пос
певала вовремя, а когда наконец садились за стол, обязательно не хватало
тарелок.
Ц Крошка Ми будет есть из одной тарелки с мамой, Ц говорила маленькая не
вестка.
В доме непрерывно хлопали двери и каждые полчаса раздавался крик, точно
резали поросенка. Это кто-то из малышей шлепался на пол. Дети были все в си
няках и шишках.
Ц Опять начинается, Ц говорил брат.
Ц Ну что я могу поделать, Кристоффер? Ц отвечала жена. Она вечно твердил
а: «Ну что я могу поделать, Кристоффер?»Ц и смотрела растерянным взглядо
м.
С приездом Катинки в доме мало-помалу водворился порядок. Катинке нужно
было чем-нибудь заняться и чувствовать себя полезной. И она бесшумно ход
ила по дому, успевая переделать все дела.
Невестка садилась где-нибудь в уголке, Ц она всегда сидела в уголке возл
е секретера или у дивана, Ц и с облегчением улыбалась ей благодарной и жа
лкой улыбкой.
Катинка охотней всего проводила время дома. Здесь ее окружали знакомые с
детства вещи, знакомая старая мебель: дубовый шкаф с резными фигурками н
а дверцахЦ лучшее произведение отца, в детстве он стоял в парадной комн
ате, в простенке между окнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46