Фру Бай очень любила голубей. Любила еще с детства.
Она выросла в большом провинциальном городе, и там их было видимо-невиди
мо… Так, бывало, и мельтешат у дверей отцовской мастерской…
Стоит ей подумать о доме, и она слышит, как они воркуют и курлычут.
Старый дом Ц позднее, после смерти отца, они продали его и мастерскую со в
сем, что в ней было, и переехали.
Голуби слетелись к фру Бай, склевывая корм.
Ц Мария, Ц сказала фру Бай, Ц посмотри, какой жадина этот пятнистый.
Служанка Мария вышла из дверей кухни и стала что-то рассказывать о голуб
ях. Фру Бай высыпала из миски остатки зерен.
Ц Надо зажарить несколько штук к вечеру, к Баю соберутся партнеры по лом
беру, Ц сказала она.
Она поднялась на крыльцо.
Ц Как рано стало темнеть, Ц сказала она и вошла в дом. После улицы в комна
те казалось тепло и сумеречно. Фру Бай села за фортепиано и стала играть.

Она играла всегда только в сумерках и всегда одни и те же три-четыре мелод
ии, сентиментальные пьески, которые звучали у нее протяжно и монотонно и
вдобавок совершенно одинаково, так что становились похожими одна на дру
гую.
Когда фру Бай случалось остаться одной и играть в темноте, она всегда всп
оминала о родном доме. Семья была большая, и детям никогда не приходилось
скучать.
Она была самой младшей из братьев и сестер. При жизни отца она была еще так
мала; что за обедом еле дотягивалась до своей тарелки.
Отец сидел на диване без пиджака, а дети, стоя вокруг стола, усердно налега
ли на еду.
Ц А ну, сорванцы, спину прямо! Ц покрикивал отец. Сам он сутуло нависал на
д тарелкой, опершись на стол длинными руками.
Мать ходила взад и вперед, приносила, уносила…
В кухне за длинным столом обедали отцовские подмастерья.
Они гоготали и бранились так, что было слышно через дверь, а потом вдруг за
тевали потасовку Ц казалось, еще минута, и они разнесут дом на куски.
Ц Что там еще? Ц кричал отец, стукнув по столу кулаком. В кухне воцарялас
ь мертвая тишина Ц слышно было только, как кто-то потихоньку шарил под ст
олом, разыскивая упавший во время драки кусок хлеба.
Ц Головорезы! Ц ворчал отец.
После обеда он дремал на диване. Просыпался он с боем часов.
Ц Ну, ладно, пофилософствовал, и будет, Ц говорил он и, выпив кофе, уходил
в мастерскую.
После смерти отца все изменилось. Катинка поступила в институт вместе с
дочерью консула Лассона и с бургомистровой Фанни.
Семья консула иногда приглашала ее в гости…
Братья и сестры разъехались кто куда. Она осталась одна с матерью.
Это были самые счастливые годы в жизни Катинки Ц в маленьком городке, гд
е все ее знали и она знала всех. В полдень они с матерью усаживались в гост
иной, каждая у своего окна, Ц мать далее приспособила у своего окна «зерк
альце». Катинка вышивала «французской» гладью или читала.
Яркие лучи солнца просвечивали сквозь цветы на окнах и ложились на чисто
вымытый пол…
Катинка читала много книг Ц она брала в библиотеке романы о людях из выс
шего света и еще стихи, которые переписывала в альбом…
Ц Тинка, Ц говорила мать. Ц Смотри, вон идет Ида Леви. Ой, на ней желтая шл
япка…
Тинка поднимала глаза от рукоделья.
Ц У нее сегодня урок музыки, Ц говорила она.
Ида Леви проходила мимо, кивала им, и они кивали в ответ и знаками спрашива
ли у нее, собирается ли она на станцию к «девятичасовому».
Ц Как она выворачивает ноги, страх один, Ц говорила Тинка, провожая Иду
Леви взглядом.
Ц Это у нее от матери, Ц отвечала мать Тинки.
Так проходили один за другим Ц управляющий имением, два лейтенанта, упо
лномоченный и доктор. Они кланялись, а женщины в окне кивали и о каждом гов
орили несколько слов.
Они знали про каждого, куда он идет и зачем.
Они знали каждое платье и каждый цветок на шляпке. И каждый день говорили
одни и те же слова об одном и том же.
Вот мимо проходит Мина Хельмс.
Ц Смотри, Мина Хельмс, Ц говорит мать.
Ц Да. Ц Катинка провожает ее взглядом, щурясь от солнца.
Ц Ей надо бы сшить новое пальто, Ц говорит она.
Ц Бедняжка, откуда им взять денег? Ц Мать следит за Миной в зеркало… Ц Д
а, старое совсем уже обтрепалось. А может, его еще можно перелицевать. Прав
ду говорит фру Нес Ц у фру Хельмс и денег нет и руки никудышные…
Ц Вот если бы у господина уполномоченного были серьезные намерения, Ц
отзывалась Тинка.
В пять часов заходили подружки, и девушки отправлялись на прогулку. Они п
арочками прохаживались взад и вперед по улице, встречались, сбивались в
кучки, смеялись, болтали и снова расходились в разные стороны…
А по вечерам, после чая, все шли на станцию к девятичасовому поезду; теперь
девушек сопровождали матери, и прогулка проходила более чинно.
Ц Катинка, Ц говорила мать, оборачиваясь, Ц она шла впереди с фру Леви.
Ц Посмотри, господин Бай… Стало быть, он нынче свободен от дежурства…
Господин Бай проходил мимо и кланялся. Катинка отвечала на поклон и крас
нела. Подруги вечно поддразнивали ее господином Баем…
Ц Наверное, идет играть в кегли, Ц говорила фру Леви. По воскресеньям он
и ходили в церковь слушать обедню.
Все были разодеты по-праздничному и пели так, что отдавалось под сводами,
а в большие окна на хорах глядело солнце…
Сидеть в церкви рядом с Торой Берг было сущим наказанием.
Во время проповеди она то и дело шептала: «Гляди в оба, старушка», Ц и щипа
ла Тинку за руку…
Тора Берг вообще была отчаянная сумасбродка.
По вечерам в Тинкино окно сыпались камешки и пыль.
И вся улица звенела от смеха и гомона.
Ц Это Тора возвращается с вечеринки, Ц говорила Тинка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46