Сняв очки, он облокотился на стол и, глядя на меня насмешливо, ласково попросил:– Кери, будь лапушкой, сделай мне чаю?У меня челюсть отвисла, когда Кери уронила голову на грудь и шагнула вперед. Ал засмеялся, когда она с криком отвращения к себе остановилась у самой границы своего круга, сжав кулачки и дымясь от злости.– Трудно избавиться от старых привычек, – бросил он издевательски.У меня желчь вскипела. Даже сейчас она принадлежала ему.– Оставь ее в покое! – зарычала я.На меня из ниоткуда обрушилась рука в белой перчатке. Я влетела головой в стол, чувствуя, как горит скула. Ловя ртом воздух, я скорчилась над столом, волосы упали на лицо. Это уже начинало мне надоедать.– Не бей ее! – крикнула Кери высоким и яростным голосом.– Тебе это неприятно? – спросил он небрежно. – Боль действует на нее эффективнее, чем страх. Что и хорошо – боль убивает медленнее страха.Боль у меня перешла в гнев. Демон приподнял брови, когда я обрела дыхание, провоцируя меня на протест. Козлиные глаза скосились на котел размером с голову, который он принес с собой.– Может быть, начнем? – предложил он.Я посмотрела на котел, узнала варево по запаху. То самое, которое делает фамилиара из личности, а не из животного. Я похолодела от страха, охватила себя руками.– Я уже покрыта твоей аурой, – сказала я. – Если ты заставишь меня принять больше, разницы никакой.– Я твоего мнения не спрашивал.Он двинулся, и я отшатнулась. Усмехнувшись, он протянул корзину, оказавшуюся у него в руке. Послышался запах воска.– Поставь свечи, – приказал он, позабавленный моей быстрой реакцией.– Рэйчел… – шепнула Кери, но я не могла на нее смотреть. Я обещала ему стать его фамилиаром, и сейчас я им стану. В несчастном настроении я подумала об Айви, расставляя молочно-зеленые свечи на места, отмеченные черным лаком для ногтей. Почему я никогда не умею сделать правильный выбор?Моя рука, сжимавшая последнюю свечу, дрогнула. На свече были щербины, будто кто-то пытался прорвать круг, пройдя сквозь нее. Кто-то с большими страшными когтями.– Рэйчел! – рявкнул Ал, и я вздрогнула. – Ты их расставила не по названиям мест.Я посмотрела недоуменно, держа последнюю свечу. Посмотрела ему за спину. Кери нервно облизывала губы. – Ты не знаешь названий их мест, – заключил Ал, и я покачала головой, не желая, чтобы он снова меня бил, но Ал только вздохнул. – Я их сам поставлю, когда буду зажигать, – буркнул он, и в его бледном лице появился румянец. – Я от тебя ожидал большего. Очевидно, ты тратила все свое время на магию земли, пренебрегая лей-линейными искусствами.– Я колдунья земли, – ответила я. – Чего мне было ими заниматься?Кери дернулась, когда Ал снова на меня замахнулся. Взвились ее почти прозрачные волосы.– Отпусти ее, Алгалиарепт. Она не нужна тебе как фамилиар.– Предлагаешь занять ее место? – спросил он насмешливо, и я резко вдохнула, испугавшись, что она может это сделать.– Нет! – крикнула я, и он рассмеялся.– Не нервничай, Рэйчел, моя лапонька, – просюсюкал он, и я дернулась, когда он пальцем в перчатке погладил меня по скуле, по подбородку, по шее, по руке и вынул у меня из этой руки последнюю свечу. – Я своих фамилиаров не отдаю, пока не найду чего-нибудь получше, и хотя ты невежественна, как бревно, энергии ты способна удержать вдвое против нее. – Он осклабился. – Так что тебе повезло.Хлопнув руками в перчатках, он резко развернулся, взмахнув фалдами.– Так… Теперь, Рэйчел, следи внимательно. Завтра ты мне будешь свечи зажигать. Вот слова, что движут смертными и богами, уравнивая всех. Они способны удержать мой круг нерушимым даже против Тритона. Супер. – Salax, – сказал он, зажигая первую свечу от свечки толщиной в карандаш, невесть как появившейся у него в руке. – Aemulato, – сказал он и зажег вторую. – Adfctato, cupdus и мое любимое – nscta Похоть, зависть, гнев, алчность, глупость (лат.).

, – сказал он, зажигая последнюю. Он улыбнулся, свечка в его руке исчезла, не успев погаснуть. Я почувствовала, как он подключается к линии, и в прозрачном вихре красного и черного его круг поднялся и накрыл нас с головой. У меня закололо кожу от этой силы, я охватила себя руками. Это некоторые из моих любимых трюков, послышался небрежный разговор у меня в голове, и я подавила истерическое хихиканье. Я стану фамилиаром демона – и деваться уже некуда.Ал вздернул голову, услышав, как я подавилась хихиканьем, – и лицо Кери застыло.– Алгалиарепт! – взмолилась она. – Ты на нее давишь. У нее слишком сильная воля, чтобы легко ее согнуть.– Я ломаю своих фамилиаров так, как нахожу нужным, – ответил он спокойным голосом. – Немного тренировки – и она станет как шелковая. – Упираясь одной рукой в бедро, ладонью другой охватив свой подбородок, он посмотрел на меня задумчиво. – Пора тебе купаться, милая.Алгалиарепт жестом фокусника щелкнул пальцами, раскрыл ладонь – с нее свисало ведро из кедровых клепок. У меня глаза полезли на лоб, а он выплеснул содержимое ведра на меня.Меня обдало холодной водой, выдох вырвался из меня возмущенным визгом. Вода была соленой, она щипала глаза и капала в рот.Вместе с водой меня омыла реальность, прочистила мозги. Алгалиарепт действовал наверняка: хотел быть уверенным, что во мне нет никакого зелья, могущего испортить его чары.– Не пользуюсь я зельями, дерьмо ты зеленое! – крикнула я, отряхивая промокшие рукава.– Правда? – Ал был явно доволен. – Тем лучше.Противоболевые чары растаяли, сразу же заныли ребра. Приличная часть воды залила мою колдовскую библиотеку. Если выйду из этой истории живая, надо будет просушить книги. Вот же гад!– О, да у нас глазик хорошо заживает, – сказал он, протягивая руку, чтобы потрогать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156