— Хорошо. Я знала, что Елена была… — казалось, Джастин подыскивает нейтральное слово, — сексуальной.— Сексуально активной? — И когда Джастин кивнула, плотно сжав губы, словно намереваясь стереть оранжево-розовую губную помаду, Линли спросил: — Она вам рассказывала?— Это было очевидно. Я чувствовала по запаху. После секса она не всегда принимала душ, а это довольно ощутимый аромат, не так ли?— Вы не давали ей советов? Ваш муж не беседовал с ней?— Об ее гигиене? — На лице Джастин появилось выражение сдержанного удивления. — Полагаю, Энтони предпочитал закрывать глаза на то, что подсказывало его обоняние.— А вы?— Несколько раз я пыталась поговорить с ней. Сначала я думала, что она просто не знает, как следить за собой. Я также подумала, что разумно будет узнать, предохраняется ли она от беременности. Откровенно говоря, у меня создалось впечатление, что Елена и Глин едва ли когда-нибудь беседовали, как мать с дочерью.— Насколько я понимаю, она не стала с вами разговаривать?— Наоборот, стала, и очень охотно. Ее позабавило то, что я отважилась ей сказать. Она поведала мне, что принимает противозачаточные таблетки с четырнадцати лет, когда она начала трахаться, — это ее слова, инспектор, а не мои, — с отцом одного из ее школьных друзей. Я не знаю, правда это или нет. Что касается ее личной гигиены, то Елена прекрасно знала, как позаботиться о себе. Она специально не принимала душ. Она хотела, чтобы все знали, что она занималась сексом. Я думаю, в особенности хотела, чтобы знал ее отец.— Почему у вас создалось такое впечатление?— Были дни, когда она возвращалась домой довольно поздно, мы еще не спали, и она подходила к своему отцу, обнимала его, прижималась щекой к его щеке, прикасалась к нему, в то время как от нее воняло, как… — Пальцы Джастин нащупали браслет.— Она пыталась возбудить его?— Сначала я тоже так подумала. И кто бы не подумал, принимая во внимание ее поведение? Но потом мне пришло в голову, что она просто совала ему в нос свою нормальность.Выражение показалось Линли странным.— Вызов?— Нет. Отнюдь нет. Уступчивость. — Должно быть, Джастин прочла на лице Линли удивление, потому что быстро продолжила: — Я совершенно нормальна, папочка. Видишь, как я нормальна? Я хожу на вечеринки, пью и регулярно занимаюсь сексом. Разве не этого ты хотел? Разве ты не хотел нормального ребенка?Линли увидел, как ее слова подтвердили картину, в общих чертах нарисованную Теренсом Каффом прошлым вечером и касающуюся взаимоотношений Энтони Уивера с дочерью.—Я знаю, он не хотел, чтобы она общалась жестами, — сказал Линли. — Но что касается остального…— Инспектор, он не хотел, чтобы она была глухой. И Глин этого тоже не хотела.— Елена знала?— Как она могла не знать? Они всю жизнь пытались сделать из нее нормальную женщину, но стать ею у нее не было никакой надежды.— Потому что она была глухой.— Да. — В первый раз поза Джастин изменилась. Она слегка наклонилась вперед, чтобы подчеркнуть свою мысль. — Глухота — это дефектность, инспектор. — Она ненадолго замолчала, словно оценивая реакцию Линли. И он тут же ощутил эту реакцию. Это было отвращение, которое он всегда испытывал, услышав высказывание, которое носило ксенофобский, гомофобский или расистский характер.— Дело в том, — продолжала Джастин, — что вы тоже хотите представить ее нормальной. Вы даже хотите называть ее нормальной и осуждаете меня за то, что я посмела предположить, что глухой человек отличается от других. Я вижу по вашему лицу: глухой так же нормален, как любой другой. Именно так хотел думать и Энтони. Поэтому вы не можете по-настоящему судить его за то, что он хотел описать свою дочь так же, как это только что сделали вы, так ведь?За этими словами чувствовалась холодная, отчужденная проницательность. Линли стало любопытно, сколько времени и размышлений потребовалось Джастин Уивер для того, чтобы выработать такую беспристрастную оценку.— Но Елена могла судить его.— Именно это она и делала.— Адам Дженн сказал мне, что иногда виделся с ней по просьбе вашего мужа.Джастин приняла свое прежнее положение, сев прямо.— Энтони питал надежду, что Елена привяжется к Адаму.— Мог ли он быть отцом ее ребенка?— Не думаю. Адам познакомился с ней только в этом сентябре на собрании факультета, о котором я уже говорила.— Но если она забеременела вскоре после этого?.. Джастин отмахнулась от этого предположения быстрым движением руки.— Она регулярно занималась сексом с прошлого декабря. Задолго до того, как познакомилась с Адамом. — И вновь она предугадала следующий вопрос Линли. — Вам интересно, откуда я все это знаю.— В конце концов, это было почти год назад.— Она зашла показать нам платье, которое купила для рождественской вечеринки. Она разделась, чтобы примерить его.— И она не помылась.— Не помылась.— Кто отвозил ее на вечеринку?— Гарет Рэндольф.Глухой парень. Линли пришло в голову, что имя Гарета Рэндольфа превратилось в постоянный фон любой информации о Елене. Линли пришло в голову, что Елена Уивер могла использовать Гарета как орудие мести. Если она старалась продемонстрировать отцу свою полноценность, то мог ли быть лучший способ осуществить это намерение, чем забеременеть? Тогда отец получит то, чего он так упорно хотел, — нормальную дочь с нормальными запросами и эмоциями, чье тело функционирует абсолютно нормально, В то же время она нанесет ему страшный удар, выбрав отцом ребенка глухого. Это изощренный способ возмездия. Только для Линли оставалось неясным, действительно ли Елена была настолько хитрой или мачеха воспользовалась ее беременностью, чтобы нарисовать портрет девушки, который мог бы служить ее собственным целям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135