— Прекрасно. Мы подождем.Торсон покачал головой, красноречиво, не сказать наигранно, изображая омерзение.—Ладно. Я ехал в Сент-Стивенз-Колледж рано утром в понедельник. Со мной хотела встретиться одна старшекурсница. Я забыл ее работу дома, спешно вернулся, чтобы успеть на встречу вовремя. Что вам еще не терпится узнать?— Ее работа. Понимаю. А сегодня?— А сегодня ничего.— Тогда как вы объясните состояние «триумфа»? Кроме того, что двигатель теплый, вся машина покрыта влагой. Где вы останавливались ночью?— Здесь.— Значит, мы должны поверить, что с утра вы вышли к машине, по неведомым причинам протерли ветровое стекло, вернулись в дом и отправились мыться?— Да неинтересно мне, что вы оба…— А еще просто так, развлечения ради, разогрели двигатель, хотя никуда конкретно не собирались?— Я уже сказал…— Вы уже много чего успели сказать, мистер Торсон. Только слишком много несостыковок.— Если вы думаете, что я убил эту маленькую чертову сучку…Линли поднялся:— Мне нужно взглянуть на ваш гардероб. Торсон отпихнул кружку. Она заскользила по столу и свалилась в мойку.— Вам понадобится ордер на обыск. И вы прекрасно это знаете!— Если вы не виноваты, тогда и бояться нечего, не правда ли, мистер Торсон? Познакомьте нас со старшекурсницей, с которой вы встречались в понедельник утром, и отдайте нам все черные вещи, которые у вас имеются. Мы нашли на теле Елены Уивер черные волокна, — смесь полиэстера, вискозы и хлопка, и поэтому нужно просмотреть ваши вещи прямо сейчас и выбрать те, которые могут иметь отношение к делу.— Все это дело —skit. Если вам так необходимы черные волокна, обратите внимание на университетскую форму. А впрочем, зачем? Ведь в этом поганом университете форма есть у всех.— Интересная позиция. Спальня здесь? Линли направился к входной двери. По дороге, в гостиной, он заметил лестницу и поднялся по ней. Торсон бросился вслед, и Хейверс за ним еле поспевала.— Ты, ублюдок! Ты не имеешь права…— Это ваша спальная? — Линли указал на первую дверь от лестницы, вошел в комнату, открыл встроенный в стену гардероб. — Посмотрим, что тут у нас. Сержант, пакет.Хейверс всучила ему пластиковый пакет для мусора, пока он рылся в шкафу.— Вы еще пожалеете! Линли взглянул на Торсона:— Где вы были в понедельник утром, мистер Торсон? Где вы были сегодня утром? Невиновному человеку нечего бояться.— Но только если он невиновен. Если он ведет достойный образ жизни. Если ему нечего скрывать, — добавила Хейверс.Каждая прожилка на шее Торсона надулась. Висок пульсировал, как натянутая струна. Его пальцы скользнули по поясу халата.— Забирайте все. Черт с вами, я разрешаю. Забирайте все шмотки. И не забудьте вот это.Он сдернул с себя халат. Под ним ничего не было. Руки Торсон положил на бедра.— Мне от вас нечего скрывать.
— Я не знала, смеяться ли, аплодировать или арестовать его тут же за прилюдное раздевание, — говорила Хейверс, — этого парня хлебом не корми, дай только обнажиться.— Да, уникальный в своем роде человек, — согласился Линли.— Неужели так влияет на человека университетское окружение?— Поощряет преподавателей обнажаться перед полицейскими? Не думаю, Хейверс.Они остановились возле булочной в Черри-Хинтон, взяли две свежие булочки со смородиной и два еле теплых кофе. По дороге в город они пили из пластиковых стаканчиков, а Линли одновременно переключал скорость, чтобы у Хейверс была одна рука свободна.— Этот случай о многом говорит, как вы считаете? Не знаю, как вам, но, мне кажется, он искал подходящий момент, чтобы… Я хочу сказать, он сгорал от нетерпения продемонстрировать… Ну, вы поняли.Линли скомкал тонкую обертку от булочки и бросил ее в пепельницу, где было по меньшей мере штук двадцать окурков.— Ему очень хотелось показать свою амуницию. Это не вызывает сомнения, Хейверс. И спровоцировали его на это вы.Она быстро повернулась к нему:— Я? Вы же знаете, я ничего такого не делала.— Боюсь, все как раз наоборот. С самого начала ни его место в университете, ни его заслуги не произвели на вас впечатления…— Да, потому что сомнительно и то и другое.— …и потому он решил продемонстрировать вам размер того удовольствия, которого вы лишаетесь в наказание.— Ну и придурок.— Не спорю.— Линли сделал еще глоток, включил вторую скорость, когда Хейверс поворачивала и выжимала сцепление.— Но он сделал еще кое-что, Хейверс. В том-то вся и прелесть, если можно так сказать.— В чем же, помимо того, что я давно уже так с утра не веселилась?— Он подтвердил слова Елены Уивер, сказанные Теренсу Каффу.— Каким образом? Что она ему сказала? Линли переключил на третью скорость, потом на четвертую, прежде чем ответить.— Елена рассказала доктору Каффу, что, когда Торсон домогался ее, он поведал о трудностях с девушкой, на которой он собирался жениться.— О каких трудностях?— О сексуальных, из-за размера его эрегированного члена.— Бедняжка не могла вместить такого великана? Я правильно поняла?— Абсолютно.Глаза у Хейверс загорелись.— А как Елена узнала бы о размерах, не скажи он ей об этом сам? Наверное, надеялся заинтересовать Елену. А потом дал посмотреть, чтобы у нее слюнки потекли.— Скорее всего. В общем, двадцатилетняя девушка едва ли могла выдумать такое, как вы считаете? Если бы Елена врала, она бы насочиняла про Торсона кучу всяких мерзостей. А он всего лишь навсего вульгарен, в чем мы сами недавно убедились.— Значит, он лгал, утверждая, что на него возвели напраслину. И, — Хейверс, не скрывая удовольствия, улыбнулась, — раз это ложь, значит, и все остальное тоже ложь.— Посмотрим.— Но…— Рулите, Хейверс.Они отправились в центр и после небольшого затора на дороге из-за двух столкнувшихся такси в самом начале Стейшн-роуд прибыли в полицейское управление, где выложили сумку с вещами, собранную в доме Торсона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135