— Она рассказывала о своей причастности к пуристам в прошлом.— Да, это в ее стиле. Как и уединение. Гранчестер, не Лондон. Мир идет к ней. А не она к нему.— Ты никогда не занималась ее полотнами?— С чего бы вдруг? У нее новые работы, Томми. Их не нужно реставрировать.— Но ведь ты видела их. Ты знакома с ними.— Конечно. А что?— Ее произведения имеют отношение к делу, Томми? — спросила леди Хелен.Линли опустил взгляд на бурый пятнистый ковер, наполовину закрывающий пол:— Не знаю. Говорит, она ничего не писала последние несколько месяцев. Боится, что потеряла страсть к творчеству. В утро убийства она решила заново начать писать, или делать наброски, или еще что-нибудь. Какое-то дурацкое суеверье. Либо писать сегодня, сию же секунду, либо не писать никогда. Возможно ли это, Пен?Пенелопа встрепенулась в кресле:— Неужели тебе нужно такое объяснять. Конечно возможно. Люди сходят с ума, утратив способность творить. Кончают жизнь самоубийством.Линли поднял голову. Леди Хелен наблюдала за ним. Последняя фраза Пенелопы навела их на одну и ту же мысль.— Или убивают других? — спросила леди Хелен.— Тех, кто мешает им творить? — спросил Линли.— Камилла и Роден Камилла и Огюст Роден — скульпторы. После разрыва творческих и любовных отношений слава и признание работ по совместым замыслам выпали на долю Родена. Камилла тридцать лет провела в психиатрической больнице, умерла в нищете и безвестности, Роден до конца жизни называл ее своей единственной женой, несмотря на то, что женат был на другой.

? — произнесла Пенелопа. — Они-то точно друг друга убили, да? Хоть и в переносном смысле слова.— Разве могла студентка помешать творчеству Сары Гордон? — спросила леди Хелен. — Разве они были знакомы?Линли думал об Айви-корте, о фамильярном «Тони». О визите туда Сары Гордон накануне вечером, о версиях своих и версиях Хейверс на этот счет.— Возможно, девушка ей и не мешала, — произнес Линли, — возможно, мешал отец.Но Линли не забывал и о контраргументах. Звонок Джастин Уивер, осведомленность о пробежках Елены, временные несоответствия, орудие убийства, его пропажа. Мотивы, средства и возможности. Было ли у Сары хоть что-то, вот в чем вопрос.— В разговоре с ней я упоминал Уистлера и Рескина, — сказал он задумчиво, — она остро на это отреагировала. Может, ее творческие потуги в последние годы были тщетными из-за беспощадной критики?— Если бы таковая была, — ответила Пенелопа.— А ее не было?— Ни о чем таком не слышала.— Что же останавливает волну творчества, Пен? Что охлаждает страсть?— Страх.Линли посмотрел на леди Хелен. Она отвела взгляд.— Чего можно бояться?— Провала. Непонимания. Откроешь самое себя другим — миру — и растопчут.— Такое с ней случалось?— Никогда. Впрочем, не факт, что она совершенно не боится будущего. Многие пали жертвой собственного успеха.Пенелопа посмотрела на дверь, там, в другой комнате, чихнул и зажужжал холодильник. Она поднялась. Скрипнуло кресло.— Об искусстве я не вспоминала по меньшей мере год. — Пенелопа откинула прядь волос с лица и улыбнулась Линли. — Приятно было о нем поговорить.— Тебе есть что сказать.— Было. Да. Раньше было что сказать. — Она направилась к лестнице и взмахнула рукой, увидев, что Линли поднимается. — Пойду посмотрю, как там младенец. Спокойной ночи, Томми.— Спокойной ночи.Леди Хелен не проронила ни слова, пока шаги сестры были слышны в коридоре наверху и пока не открылась и не хлопнула дверь. Она повернулась к Линли:— Разговор пошел ей на пользу. Ты знал это. Спасибо, Томми.— Нет, не знал. Чистый эгоизм. Мне нужна была информация. Я подумал, что Пен даст мне ее. И не более того, Хелен. Нет, не совсем так. Я хотел увидеть тебя. Я постоянно хочу тебя видеть.Хелен поднялась. Линли вслед за ней. Оба направились к выходу. Потянувшись к вешалке, он внезапно обернулся к Хелен, позабыв о пальто.— Завтра вечером в Тринити-Холл джазовый концерт с Мирандой Уэбберли. Хочешь сходить?Она взглянула на лестницу, и Линли продолжал:— Пару часов, Хелен. Пен управится с ними и без тебя. Или привезем Гарри из Эмманьюэл-Колледжа. Или от Шихана какого-нибудь полицейского. То-то Кристиан обрадуется. Пойдем? Рэнди будет играть на трубе. По словам отца, она стала Диззи Гиллеспи Диззи Гиллеспи — американский джазовый исполнитель сороковых годов, виртуоз игры на трубе.

в юбке.Леди Хелен улыбнулась:— Хорошо, Томми. Хорошо. Пойдем.У него отлегло от сердца, хотя, наверное, это всего лишь благодарность за то, что отвлек от ее болезни.— Отлично. Значит, в половине седьмого. Я бы предложил поужинать, но боюсь искушать судьбу.Линли взял пальто и перебросил через плечо. Холод ему не страшен. Проблеск надежды защитит его.Как всегда, Хелен сразу поняла, что у него на уме.— Это всего лишь концерт, Томми.Линли не стал притворяться, что не догадывается, о чем она.— Знаю. Знаю, что мы не успеем в Гретна-Грин Гретна-Грин —деревушка на границе Англии и Шотландии, куда влюбленные пары приезжали на венчание, так как в Гретна-Грин бракосочетание совершалось без соблюдения всех установленных английским законом формальностей.

и обратно как раз к завтраку Кристиана, так что ты в относительной безопасности. По крайней мере вечером.Она еще шире улыбнулась:— Какое облегчение.Лиили прикоснулся к ее щеке:— Бог свидетель, как я хочу, чтобы тебе стало легче, Хелен.Хелен едва заметно наклонила голову, прижимаясь щекой к его руке.— Будь со мной. И я не допущу, чтобы ты разочаровалась в выборе, — сказал Линли.— Я люблю тебя, — ответила Хелен, — несмотря ни на что. Глава 13 — Барбара? Доченька? Ты спишь? Свет не горит, если ты спишь, я не буду тебя будить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135