Из коридора доносились чертыханье, топот, странный треск.
Убить малого шестиголова в принципе возможно – он вещественен и имеет сердце и мозг. Но хотя ни одну пулю из автоматной очереди ему не испепелить, он наверняка успеет поразить разум стрелка. В любом случае у нас не осталось ни одного орудия убийства, кроме собственных мускулов и мозгов.
Бороться с шестиголовом надо, используя его же собственное оружие, то бишь соединяя усилия максимального числа и-чу. Ведь сила этого чудовища не в числе голов (в конечном счете у него останется одна), а в количестве поглощенных им сознаний.
Для этого нужна хорошо сыгранная, слаженная команда единомышленников, имеющая за спиной годы специальных тренировок. Или – еще лучше, а главное, проще – собрать Истребителей Чудовищ, связанных кровным родством. Тогда контакт разумов возникнет сам собой.
В каждом семействе и-чу существует обязательная процедура объединения. Ежедневно перед обедом, сев за стол, по команде главы семьи все чада и домочадцы (за исключением младенцев и немощных стариков) закрывают глаза и молча сидят несколько минут. Странное зрелище для постороннего глаза. Миряне ошибочно полагают, что так и-чу молятся своему таинственному богу Логосу. А мы просто-напросто тренируемся, приводя к единому знаменателю «пульс» нашего мышления.
Новорожденный шестиголов желал расти дальше. Он приказал всем существам низшего порядка двигаться к нему. И мне тоже. Пол как будто начал крениться; и, чтобы не упасть, мне нужно было бежать под уклон – все быстрее и быстрее… Собрав последние силы, я удержался от первого шага к «трону».
– У нас сложности, – наконец заговорил отец. Голос его отчего-то стал тише. Я не сразу понял, что он отдалился. – Огонь опять вспыхнул, и мостки занялись. Так что мы отступили немного. Сейчас попробуем, как ты, – по потолку. Потерпи еще немного. Потерпишь?
«Да», – хотел я ответить, но не смог – из груди выдавился один лишь хрип. Мое погружение ускорилось. Срывая ногти, я цеплялся за косяки двери. Пытался удержаться на пороге, а шестиголов, не сходя с места, тянул и тянул меня к себе.
– Внучек! – услышал я слабый голос деда. – Пока молодые обезьянят, мы с тобой будем разговаривать. Ты только отвечай – не молчи.
Я был согласен и кивнул ему мысленно. Но разжать губы уже был не в силах.
– Ты слышишь меня?! – закричал он в испуге. Я слышал, однако за две минуты молчания разучился говорить.
– Иго-ре-ок!!! – вопил дед, надсаживаясь. – Отзовись!!!
Тут я вспомнил о существовании самозаговоров и прочитал один. Ощутил, как мир вокруг меня вместе с проклятым шестиголовом размывается, будто в дрожании раскаленного воздуха, и растворяется в ничто. Остается лишь моя собственная голова, гортань, голосовые связки, рот. Я напрягся так, что судорогой свело мышцы шеи, и заговорил. Заговорил, быстро нанизывая бусины слов на нитки предложений, – сперва едва слышно, затем громче и, наконец, в полный голос:
– …короткие, крепкие щупальца. – Голос мой пробился сквозь стену немоты, зазвучав с середины фразы. Значит, первые слова я проговаривал мысленно. – Вроде осьминога. Сбился со счета. Должно быть двадцать четыре конечности. Верно?
– Точно так, – отозвался дед с невероятным облегчением. – Когда шестиголов пойдет на второй виток, они начнут срастаться, пока не останется восемь штук.
«Впятером мы его не осилим, – вдруг сообразил я. Мысли мне в голову приходили по одной. – Бесполезно пытаться. Только зря дети погибнут». И я закричал во всю глотку:
– Не ходите сюда! Это смерть!
– Не волнуйся – наши скоро будут, – успокаивал меня дед.
– Мать не переживет, если мы все!.. Вернитесь! Мать не переживет!
Дед не ответил. Потом я услышал далекий голос отца:
– Теперь ты, папа.
– Не дури! Я не полезу! – возражал дед. – Мне не перебраться. Пусть идет кто-то из бойцов. Они что, с ума посходили?
– Нам нужен шестой – иначе Игорь погибнет. А от парней толку мало – чужие они. Мы тебя подстрахуем.
– Не мели чепухи. У меня суставы не гнутся. Я свалюсь в огонь.
– Я тебя понесу.
– Надорвешься, – убеждал дед. – Уж лучше я сам…
– Ребятки, помогите взгромоздить этого бегемота на спину.
– Паршивец! Я тебе покажу бегемота!..
Мне стало страшно. Чтобы нести на себе старика, отцу потребуются все силы. Как он сможет скакать по канатам с удвоенным весом? Малейшая оплошка – и оба рухнут в адский пламень. Помоги им, Логос!
Надело отправились шестеро Пришвиных. Ровно столько, чтобы справиться с чудовищем. Неужто отец знал о предстоящем рождении шестиголова? Иначе зачем ему тащить с собой старых и малых? От старика и детей в бою мало толку. А если не знал и лишь смутно предчувствовал, то как сумел убедить маму?.. Именно блестящая интуиция и выделяет цвет Гильдии из общей массы и-чу – просто хороших бойцов.
Отец с дедом прекратили спорить – под потолком не до того, – и меня снова потянуло к шестиголову. И тогда я вспомнил третий совет Милены: «Не бей его, не толкай, а только говори, говори…» Я начал читать заговоры против химер лесных и болотных – заговоры против шести-голова, как назло, вылетели из головы. Похоже, само чудовище и выветрило мне мозги.
Вскоре я сбился и понес какую-то чепуху, все чаще выкрикивая: «Чур! Чур меня!» Тем временем на уцелевшую часть пола за моей спиной один за другим спрыгнули юные Пришвины. Спрыгнули со стуком и скрипом – еще не научились передвигаться бесшумно. Первой была сестрица Сельма. За ней – Коля. Третьим был Ваня. Я определил это на слух.
– Не подходите к двери! – закричал я. Однако в Сельме и детях еще жила вера во всемогущество отца.
– Не бойся!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151