На юбилее училища я на него посмотрел. Подходит.— Мы не знаем причины слома его карьеры.— Я надеялся, выясним.— Не выяснили. «Невыполнение боевого приказа». За этим может быть что угодно.Зато выяснили чертову дюжину странностей. Откуда у него такая дорогая машина, деньги на строительство дома? На какие шиши и за каким чертом он раскатывает по Европам? Участие в евразийском ралли для собственного удовольствия. Это как прикажете понимать? — Профессор помолчал и с нескрываемым раздражением закончил:— И главное, все эти вопросы встают тогда, когда человек практически уже включен в нашу комбинацию!Егоров напомнил — не оправдываясь, но словно бы возвращая Профессора к реальности:— Времени было в обрез. Но не поздно и переиграть.— Я вас не обвиняю. Я пытаюсь понять, что происходит и что необходимо предпринять. Отменять операцию мы не можем. Об этом и речи нет. Нам не могли его подсунуть? Этот ваш Митюков?— Он такой же мой, как и ваш. Исключено.— В нашей работе исключать нельзя ничего. И никогда. Вы знаете об этом не хуже меня.— Об операции известно только вам и мне. Или это не так?— О деталях — да, так.— А в целом?Профессор недовольно поморщился:— Не задавайте таких вопросов.— Тогда не о чем беспокоиться, — подвел итог Егоров. — Подсовывают серых воробышков, а не таких экзотических фруктов — с новым «террано» и женой в норке.Он, кстати, и не делает тайны из своего образа жизни. Это лучшая гарантия, что он не подставка. Вас что-то смущает?— Конкретно — ничего. Мне он даже нравится. Да, нравится, — повторил Профессор, разглядывая на экране монитора Пастухова, который уже начал нетерпеливо поглядывать на часы. — Нормальный молодой человек. Настолько нормальный, что невольно ищешь серьгу в ухе. Или в ноздре. Экзотический фрукт, говорите? Вы правы, пожалуй. Таких не подсовывают. А это, в конце концов, главное. Что ж, давайте с ним поговорим.На экране монитора было видно, как в комнату вошел оператор, что-то сказал Пастухову. Тот довольно равнодушно кивнул и вышел из процедурной.Егоров выключил телевизор.Через несколько минут оператор ввел в кабинет Пастухова и остановился в дверях, выжидающе глядя на Профессора.— Можете быть свободны, — кивнул тот.— Слушаюсь, — сказал оператор и вышел.— Садитесь, Сергей Сергеевич. Мне хотелось бы задать вам пару вопросов. Не возражаете?Пастухов оглянулся на подполковника Егорова:— Вы нас не познакомили.— Называйте меня Профессором.— Профессором чего?— Это важно?— Интересно.— Социологии, — подсказал Егоров.— Понятно.— Что вам понятно? — заинтересовался Профессор.— То, что вы хотите остаться инкогнито. До свиданья, Профессор. Всего хорошего, подполковник. Позвоните на вахту, чтобы меня выпустили.— Вы хотите уйти? — спросил Профессор.— Я не люблю иметь дело с таинственными незнакомцами.Профессор нахмурился.— Не выступал бы ты, рейнджер, а? — посоветовал Егоров.— Так я могу уйти? — повторил Пастухов.— Разумеется, — кивнул Профессор. — В любой момент. Но я попросил бы вас не спешить. Как знать, не окажется ли наше предложение для вас интересным. Что же до инкогнито — вы правы. Но есть ситуации, когда, чем меньше мы знаем друг о друге, тем лучше.— Это игра в одни ворота. Обо мне вы хотите знать все. Поэтому и предложили проверку на полиграфе.— Ты же согласился, — напомнил Егоров.— Просто хотел понять, что вас интересует.— Понял?— Это было нетрудно.— Ну, хватит, — поморщился Егоров. — Полиграф — это был лишь способ проверить твою откровенность. Мы и без него знаем о тебе все.— Рад за вас. Тогда переходите к делу.— Не торопитесь, подполковник, — проговорил Профессор. — Сергей Сергеевич совершенно прав: все о человеке не знает никто. Даже он сам. Мы знаем о вас далеко не все. И кое-что хотели бы узнать.— Спрашивайте.— На какие средства вы живете?— Работаю. Сейчас, например, заканчиваю оборудовать столярную мастерскую. Буду делать оконные рамы, дверные блоки. Без заказов, рассчитываю, не останусь.— Не сомневаюсь, что вы разбогатеете, — проговорил Профессор. — Но это в будущем. На что вы живете сейчас?— На трудовые сбережения.— Накопил в Чечне? — с иронией поинтересовался Егоров. — Сэкономил из офицерского жалованья?— Я и после армии не сидел без дела.— Пас деревенское стадо. Прибыльное занятие, а? Настолько, что позволил себе слетать в Японию за «ниссан-террано»!— Брать машину на заводе-изготовителе — почти вдвое, если не более того, дешевле, чем у московских дилеров. И можно самому выбрать комплектацию. Без кондишен и квадрозвуков. Это тоже снижает цену.— Учту. Когда заработаю хотя бы на вшивенькую «хонду». Не подскажешь, как это сделать?— Вы всегда плаваете кругами? Почему бы вам прямо не спросить, откуда у меня трудовые сбережения.— Вот именно. Откуда? — спросил Егоров.— Я выполнил пару конфиденциальных поручений. Мне за них заплатили.— Это уже лучше. Каких поручений? Чьих?— Вы не расслышали? Я сказал. Конфиденциальных.— Иными словами, вы не хотите сообщить нам об этом, — вмешался Профессор. — Не будем настаивать. Тем более что наши вопросы преследовали другую цель: выяснить, нужны ли вам деньги.— А они кому-нибудь не нужны? — удивился Пастухов.— Кто-нибудь нас не интересует. Нас интересуете вы.— Нужны, конечно. Весь вопрос, какие это деньги. И за что.— Вот мы и подошли к сути, — констатировал Профессор. — Объясните, подполковник, нашему гостю, в чем будет заключаться его работа. \ — Но после этого ты уже не сможешь дать задний ход, — предупредил Егоров. — Согласен?— Нет. Я не играю втемную.— Но бабки-то тебе нужны? Сам сказал.— У меня есть работа. И она мне нравится. Через неделю запущу столярку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114