Усы я не наклеивал, в задних рядах не прятался. Так что, если бы я был киллером, вашего подопечного уже бы похоронили.— А как бы ушел? — не без запальчивости спросил очухавшийся Миня.— Это проблемы киллера, а не охраны. Ребята переглянулись. Такой подход к теме был для них, судя по всему, неожиданным. Они, по-моему, даже расстроились. Я решил, что стоит их успокоить.— Не берите в голову. Все в порядке, ребята. Меня Саша Егоров пас. И плотно. Он бы не дал мне выстрелить. Верно, Санек?Они снова переглянулись, на этот раз с недоумением, и уставились на Егорова, ожидая, как он отреагирует на мою фамильярность.— Все свободны, — хмуро объявил Егоров. — Отдыхайте. Завтра начнется запарка.И они отправились отдыхать — к своему железу, татами и макиваре, а мы с Егоровым прошли в другой конец базы, спустились по лестнице в подвал какого-то склада или хозблока и оказались в подземном тире.Тир был небольшой, всего с пятью постами и двадцатипятиметровой дистанцией, но оборудован качественно: с автоматикой для мишеней, стендом для пристрелки стволов, фирменными наушниками и всем остальным. И, судя по запаху, не простаивал без дела. Несмотря на вентиляцию, все же чувствовалась пороховая гарь. Причем не застарелая, а свежая, будто здесь всего час назад работали.Волнующий запах, пробуждающий воспоминания. Запах из моего курсантского и офицерского прошлого.Егоров ненадолго отлучился куда-то и вернулся с двумя небольшими свертками. В одном оказалась подмышечная пистолетная кобура, новенькая, из желтой свиной кожи, в другом — ТТ, знаменитый «тульский Токарева», в венгерском варианте «Токагипт-58» под 9-миллиметровый парабеллумовский патрон. «Тэтэшник» был б.у., но выглядел прилично, с невытертым рифлением на светло-коричневой пластмассовой рукоятке. Только маленькая царапинка на стволе.— Твой, — сказал Егоров, выкладывая пистолет на дубовый барьер. — Проверь.Можешь пристрелять, если хочешь.Я повертел ТТ в руках и положил на место.— Имеешь что-нибудь против «тэтэшника»? — поинтересовался Егоров. — Дал бы «длинную девятку», да нету. Чем богаты.Против ТТ я ничего не имел. Некоторые пренебрегали, предпочитали «Макарова». И зря. Надежная машинка. Простая и точная. Недаром — где-то я об этом читал — он был в чести в подразделениях американского OSS — Управления Стратегических Служб, предшественника ЦРУ. Он и нынче был популярен в определенных кругах. У братвы — потому что стоил недорого. И в спецслужбах узкого профиля (а бывают ли, интересно, спецслужбы широкого профиля?) — потому что за минувшие с его рождения десятилетия их столько наклепали, что выяснить происхождение ствола, даже зная номер, было практически невозможно.Я поинтересовался:— Зачем он мне?— Даешь! — удивился Егоров. — Начальник охраны без пушки. Это как?— Ходил же без пушки. И ничего.— А теперь возможно «чего». Вот разрешение на ствол. А это — твоя официальная ксива. Как говаривали когда-то в здешних краях: аусвайс.Он выложил на барьер тощую красную книжицу, вроде комсомольского билета, с золотым тиснением «КПРФ» на обложке и гербовую бумагу с печатями. Я просмотрел документы. Разрешение на ношение и хранение огнестрельного оружия было выдано московской милицией. Содержание книжицы гласило, что гр-н Пастухов С.С. является начальником охраны кандидата в губернаторы гр-на Антонюка Л.А.— Я все еще начальник охраны Антонюка?— А почему нет? — не понял Егоров. — Есть вопросы?— Поднакопилось.— Смогу — отвечу, — пообещал он. Я укрепил «тэтэшник» на стенде и отстрелял обойму. В хороших руках была пушка. Не знаю в чьих, но в хороших. Я перезарядил пистолет и спросил:— А где глушитель?— Ну, Серега! То вообще брать не хотел, теперь глушитель требуешь. Нет для него глушителя. И не было никогда. Зачем тебе?— Мало ли.— Мало ли что?— Мало ли все. Знать бы.— Ладно, пошли обедать. Потом поговорим.Мы вышли из тира. Туман исчез. В насыщенных рассеянным светом облаках скользило неяркое солнце.Сосны. Дюны. Бесконечные плоские волны, с легким шипением набегающие на песок.Егоров с удовольствием огляделся:— Балтика!.. * * * — Давай свои вопросы.— Чья это база?— Проехали. Следующий.— Зачем ты меня сюда привез?— Не вопрос. Познакомить с ребятами.— Зачем ты меня им засветил?— Чтобы знали в лицо и не пристрелили в случае чего. Теперь ясно?— Почему в охрану Антонюка набраны люди, которые понятия не имеют об этой работе?— Они не хуже, чем охрана губернатора.— Они лучше. Но это не ответ.— Это мои люди. Ответ?— Кто такой смуглый?— Выбрось из головы. Тебе показалось.— Зачем ты меня пасешь?— Проехали.— Зачем меня пасет этот смуглый?— Про него я тебе уже все сказал.— Какие сигареты ты куришь?— Это имеет значение?— Ни малейшего.— Для чего же спросил?— Чтобы получить ответ. Хоть один.— Считаешь, не получил?— Пока нет.— "Кэмэл".— Теперь получил. Один.Егоров ткнул сигарету в пепельницу и внимательно на меня посмотрел. Как всегда, словно бы насмешливо — из-за излома брови. Но в этот раз насмешливость можно было не брать в расчет. Это была форма. А содержание его взгляда было другим. Я не сразу понял каким. Потом понял. Отсутствующим. Вот так он на меня и посмотрел — внимательно-отсутствующим взглядом. Как будто мысленно был где-то совсем в другом месте, и ему понадобилось некоторое время, чтобы вернуться в реальность, в которой за просторным, во всю стену, окном не в лад покачивались мачты «Драконов» и терся бортом о причальные сваи серый сторожевик.Мы сидели в небольшом холле на втором этаже одного из санаторных блоков, в цоколе которого располагалась столовая. Правильней сказать — уютное, оформленное в прибалтийском стиле кафе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114