Ну конечно же. Никакой он не подполковник. Капитан второго ранга. Кавторанг.— Пошли, познакомлю тебя с ребятами, — кивнул он. — Они сегодня отдыхают.— Зачем? — спросил я. — Я их и так знаю.— Пусть и они с тобой познакомятся.— Зачем? — повторил я.— Ну как? Ты все-таки считаешься их начальником.Я промолчал.— Подчиненные должны знать своего начальника. Не так, что ли? — не без некоторого раздражения привел Егоров решающий аргумент.У меня на этот счет были свои соображения, но я не стал спорить. Лишь попросил:— Не нужно называть меня рейнджером.— Неужели обиделся?— Нет. Не хочу, чтобы меня расшифровали.— По такой-то зацепочке? — удивился Егоров. — Это кто ж такой умный?— Вы привыкли иметь дело с дураками? Какой же дурак, интересно, едва не раскроил вам череп?Он машинально потер шрамик на брови и кивнул:— Убедил. Как мне тебя звать?— Сергеем.— Договорились. Серега. Годится?— Годится, кавторанг, — подтвердил я. Он нахмурился:— А вот этого не надо. Не надо этого. Не спрашиваю, как ты это вычислил… — Была зацепочка, — объяснил я.— Какая?— Маленькая.— Какая? — повторил он.— Вроде рейнджера.— Ну и зануда ты, Серега!— Зануда, Санек, — согласился я. — Потому до сих пор и жив.— Санек, — повторил Егоров, будто пробуя слово на вкус. — Санек. Давно меня так не называли. Ладно, пусть будет Санек.Он открыл дверь в пристройку.— Пошли!..Как я и думал, это был просторный спортивный зал. Но в отличие от школьного нашпигован он был всем, что только придумали люди для истязания собственной плоти. О назначении некоторых тренажеров я не смог даже догадаться. Зал был рассчитан человек на сорок, но работали в нем всего пятеро. Всех их я знал, это были ребята из охраны красного кандидата Антонюка. Народ серьезный, лет по тридцать и даже старше. Только один, маленький, барахтавшийся на татами с грузным спарринг-партнером, был помоложе, лет двадцати пяти. Двое таскали железо, третий лупил макивару. Работали, чувствовалось, в охотку. В зале стоял острый запах горячего мужского пота. Я и сам не отказался бы размяться после ходячей, сидячей и лежачей жизни, но Егоров привел меня сюда не для этого.Он трижды хлопнул в ладоши, как тренер, требующий внимания. Ребята побросали свои дела и обернулись к нам.— Все ко мне! — приказал Егоров. — Познакомьтесь со своим начальником.Четверо пошли, одергивая кимоно и вытирая полотенцами потные лица и шеи. А маленький вдруг пару раз подпрыгнул на месте, как тугой баскетбольный мяч, и издал резкое, как крик чайки, «Йеа!».— Миня! — прикрикнул Егоров, но маленький уже летел на меня, будто выпущенный из арбалета, мелькали руки-ноги во фляках, доли секунды оставались до момента, когда моя шея будет в захвате его ног и хрустнут вывернутые позвонки.Коронный номер одного моего знакомого, бывшего лейтенанта спецназа Олега Мухина по кличке Муха.Хорошая, конечно, вещь атмосфера офицерской казармы и особенно тренировочного лагеря, где тебя постоянно проверяют по форме 20. Но вблизи это не так уж и романтично, как кажется в воспоминаниях. Все-таки довольно утомительно все время быть в напряге. И не по делу, а так, традиции ради. Отвык я от этого. И не намерен был привыкать. Поэтому сделал перекат через спину, единственный способ уйти от захвата, а между делом слегка врезал Мине по яйцам. А когда он шмякнулся на пол, отскочив от шведской стенки, возле которой мы стояли, присел возле него на корточки, взял за плечо (есть там такая болевая точечка) и попросил:— Не нужно больше так делать, Миня, ладно? Не будешь?— С-сука! — промычал Миня.— Не сука, а голубчик, — поправил я в традициях тех самых курсантских тренировочных лагерей. Может, конечно, не везде, но у нас это выражение было в ходу.И поскольку Мине в этот момент было не до пионерских обещаний, вместо него ответил один из четверых, постарше:— Не будет. Здравия желаем, начальник. Давно нам хотелось на тебя посмотреть.Капитан-лейтенант Козлов, — представился он, пожимая мне руку.— Отставить! — приказал Егоров. — Вы охранники из частного агентства, а не капитаны и лейтенанты!— Понято. Тогда просто Гена.— Здорово, Гена, — ответил я и представился в свою очередь:— Серега.Назвались и остальные: Костик, Толян, Борис. А с Миней я уже был знаком. И он со мной тоже.— А где шестой? — спросил я.— Какой шестой? — удивился Егоров.— Смуглый, с приплюснутым носом, лет тридцати. Работал на дальних подходах.Ребята с искренним, как показалось мне, недоумением переглянулись. Егоров покачал головой:— Не врубаюсь, о ком ты. Это не наш. Нас здесь всего шестеро. Ребята и я.Смуглый, говоришь?— Да. Лет тридцати, с приплюснутым носом, — повторил я. — Не со сломанным, как у бывших боксеров, а просто слегка приплюснутым.— Это кто-то не из наших, — повторил Егоров так убедительно, что я ему поверил бы, если бы не засек пару раз контакт этого смуглого с Егоровым. Контакт был быстрый и носил явно деловой характер. Я ожидал от Егорова простодушных предположений, не является ли этот таинственный шестой тем самым киллером, которого мы пытаемся вычислить, — и это было бы вполне естественно. Но Егоров, видно, так растерялся от неожиданности, что счел за благо перевести разговор на другую тему.— А теперь послушаем, как оценивает вашу работу в охране специалист, — предложил он. — У него было время понаблюдать за вами со стороны.Я пожал плечами:— Какой из меня специалист! А насчет работы… Вы сами ее оценили.— Кто? — не понял Гена.— Ты, Гена.— Когда это я ее оценил?— Только что. Когда сказал, что вам давно хотелось на меня посмотреть. У вас была эта возможность. На двух митингах Антонюка и на четырех его встречах в залах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114