Мы хотели проверить ваши психоморальные установки. Меня устроили результаты проверки. Нам не нужен убийца. И убийство не нужно. Ваша задача заканчивается раньше. И формулируется проще: вычислить киллера и предотвратить покушение.Лучше — на стадии подготовки. И лишь в крайнем случае — в момент покушения.Согласитесь, что ваши действия в этой ситуации, какими бы они ни были, никто не сможет квалифицировать как убийство. Даже вы сами наедине со своей совестью. Вы согласны со мной?— Допустим, — подумав, сказал Пастухов. — Вам остается назвать город.— Иначе наш разговор закончится? — уточнил Профессор.— Да.— Он закончился. Извините, что побеспокоили вас. Без доверия невозможно сотрудничество. Мы не говорим вам многого в ваших же интересах. Лишняя информация обяжет вас к согласию. А насильственное согласие нам не нужно.Значит, мы будем вынуждены изолировать вас. Как минимум, на время проведения операции. Вы понимаете, надеюсь, чем это продиктовано?— Понимаю.— На том и расстанемся. И забудем про эту встречу. А вообще-то я разочарован. Я редко ошибаюсь в людях. Не думал, что ошибусь в вас. Очень жаль. Нам нужны такие люди, как вы. Молодые офицеры, которые еще не забыли, что такое честь и долг. Мы знаем, что вас уволили из армии за отказ от выполнения боевого приказа. Не спрашиваю, какой приказ вы отказались выполнить и почему. Уверен только в одном: не из-за трусости. Чечня — это Чечня. Грязная и бессмысленная война. Она многое изменила в наших понятиях. Невыполнение приказа всегда было воинским преступлением. Сейчас это может быть и проявлением гражданского мужества.Странное время. В новом обществе рождается новая мораль. Она и предопределит все будущие законы. В том числе и воинские. Проводите нашего гостя, подполковник.Профессор вновь откинулся к спинке кресла, прикрыл глаза и снова стал похож на старого грифа, нахохлившегося на вершине скалы.— Когда вы сказали «нам нужны такие люди», кого вы имели в виду? — спросил Пастухов.Профессор равнодушно посмотрел на него и так же равнодушно ответил:— Россию.Вот тут бы мне встать и уйти. Но я не ушел.— Значит ли это, что ты согласен с нами работать? — спросил Егоров.— Пожалуй, да.— Это не ответ.— Да.— Прекрасно, — слегка оживился Профессор. — Я все-таки не ошибся в вас. Когда мы примем окончательное решение, подполковник введет вас в курс дела. А нам сейчас остается обсудить последний вопрос. Размер вашего гонорара. Мы предлагаем вам за эту работу десять тысяч долларов. Плюс расходы по факту.— Пятьдесят, — сказал Пастухов.— А не подавишься? — изумился Егоров.Пастухов обернулся к нему:— Будешь хамить, заставлю порезать.— Не понимаю, — проговорил Профессор. — Что означает ваша фраза?— Это из анекдота, — объяснил Пастухов. — Новый русский приходит в магазин и просит взвесить десять граммов сыру. Продавщица спрашивает: «А не подавишься?»Он ей и отвечает: «Будешь хамить — заставлю порезать».— Это смешной анекдот, — согласился Профессор. — Но сейчас не самое подходящее время для шуток.— А я не шутил. Вы назвали свою цену, я свою.— Ваша цена не соответствует работе.— Мне придется рисковать жизнью. Потому что вычислить киллера — это одно дело. А обезвредить — совсем другое.— Я склонен согласиться, — подумав, сказал Профессор. — Вы правы. За риск нужно платить. Десять тысяч — аванс, остальное после выполнения задания. Продиктуете подполковнику реквизиты вашего банка.— Никаких авансов. Все сразу, наличными и вперед.— А теперь ты хамишь, — заметил Егоров.— Нет. Это был тоже небольшой тест. Мне хотелось понять, как вы сами оцениваете сложность задания. И связанный с ним риск.— И что вы поняли?— Что я мог бы запросить вдвое больше. И вы бы согласились.— Вы намерены это сделать? — уточнил Профессор.— Нет. Я назвал свои условия. Если вы их принимаете, будем считать, что контракт заключен.— Окончательное решение мы примем чуть позже. Но думаю, мы согласимся на ваши условия.— Тогда у меня только один вопрос. А если ваша оценка ситуации не соответствует действительности и киллер вообще не появится в городе?Профессор и подполковник Егоров переглянулись.— Скажите ему, — разрешил Профессор.И Егоров сказал:— Он уже появился. И сделал первый выстрел. V Вот так. Появился. И уже сделал первый выстрел. И нужно защитить красного кандидата. И для этого некие представители некой правительственной структуры, предпочитающие оставаться неизвестными, платят пятьдесят тысяч баксов. И даже были готовы заплатить вдвое больше.Давно мне не вешали на уши столько лапши.Но понял я это гораздо позже. А тогда, закончив обсуждение деталей, попрощался с Профессором и подполковником Егоровым, вывел свой джип с территории госпиталя и медленно поехал по асфальтовой дороге, связывавшей госпиталь с Минским шоссе, поглядывая на панель японского магнитофона. Красный светодиод горел, цифры на дисплее медленно сменяли одна другую. Значит, запись шла.Я подавил желание сразу включить звук. Уж если я догадался оставить «жучка» в кресле, на котором сидел, беседуя с Профессором и Егоровым, нельзя было исключать, что такой же чип воткнули и в салон моего «террано», пока он стоял перед парадным входом в госпиталь. Впрочем, этот богатый комплекс за высоким бетонным забором был скорее не госпиталем, а закрытым санаторием или реабилитационным центром для узкого круга лиц. Для очень узкого. Потому что, проходя по застланным ковровыми дорожками коридорам и уютным холлам, я не увидел ни одного раненого в коляске или на костылях. Вообще никого не увидел.Через полкилометра я заметил съезд с шоссе, продрался по старой грунтовке и спрятал «террано» в еловом подлеске.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114