– дальнейшая же его судьба никому не известна.Оставив надежду добиться чего-то во дворце, менестрель принял решение совершить обход таверн. Там всегда можно было выведать самые свежие новости, – да к тому же без отвратительного бабьего воя и скулежа, – и кроме того, он чувствовал, что стакан-другой крепкого винца будет ему жизненно необходим, чтобы эти самые новости воспринять со всей необходимой стойкостью… Однако и в городе улов его был немногим богаче.Первым слухом – совершенно невероятным и чудовищным – который донесли до него в кабачке певцов, была смерть короля Вилера. Кто-то, правда, утверждал, будто король не мертв, а лишь смертельно ранен, но другие называли уже и день похорон. Правда, о том, что случилось в действительности, поведать не мог никто.Весть эта поразила Ринальдо.Не то чтобы он слишком любил Вилера… Сведущий, как и положено хорошему певцу, в истории, он мог с уверенностью сказать, что истинная и горячая любовь подданных к своему правителю – вещь столь же редкая, как рог единорога или девственница в Квартале Утех. Но и смерть даже самого ненавистного из тиранов вызывает обычно смешанные чувства, и самое сильное из них не радость и не скорбь, но страх перед будущим. Ибо не только из истории, но и на собственной шкуре он в избытке познал, что любые изменения в земной юдоли скорби чаще всего случаются к худшему.В общем-то, о Вилере горожане говорили мало. Покойный властитель был не столько любим ими, сколько привычен, и утрата сделается ощутимой лишь позднее, познаваясь в сравнении, когда ясно станет, как много они потеряли с его уходом. Но сейчас всех занимал иной вопрос. Кто?Кто станет преемником Вилера Третьего на троне?Назывались сперва три имени, – хотя глупца, который вздумал считать вероятным наследником почившего монарха его бастарда, этого пропойцу и гуляку Фельона, мигом заставили замолчать, осыпав градом насмешек и крепких ругательств. И правда, кому только в голову могло прийти, что у них может быть такой король?!А вот каждый раз, когда – пусть даже на другом конце таверны – Ринальдо слышал имя Валерия Шамарского, его так и подмывало вскочить и объявить всем этим напыщенным пройдохам, кто он такой. Пусть попялятся да подивятся… вот он, лучший друг и верный спутник будущего короля, сидит тут с ними запросто, в этой вонючей дыре, распивает вино и ничуть не кичится своим положением и будущим величием.Но уже очень скоро он от всего сердца вознес хвалу Пресветлому за то, что тот сдержал его не в меру длинный язык, ибо тон разговоров ощутимо переменился.В первый момент он не мог поверить своим ушам. Он не то чтобы забыл все, что слышал во дворце о Валерии и что в слезах рассказали слуги, – но как-то умудрился выбросить дурные вести из головы, списать их то ли на наваждение, то ли на бабью неразумность. Словом, все было в порядке, по иному и быть не могло, а если и есть какие недоразумения, так они рассеются вскоре, точно ночной морок с первыми лучами рассвета, и все в жизни его вновь станет как прежде, только еще лучше, поскольку иначе и быть не может.Но теперь прятать голову под крыло, точно испуганной курице, было никак не возможно. Он слышал это собственными ушами, да не один, а, по меньшей мере, три десятка раз, в пяти разных тавернах, куда заходил послушать сплетни и укрепить вином ослабшую душу.Валерий Шамарский и впрямь был за решеткой. Арестован по приказанию его кузена Нумедидеса, которого теперь все без тени сомнения величали будущим правителем Аквилонии. Арестован по страшному обвинению в государственной измене и убийстве короля.…Когда весть эта во всей своей чудовищности дошла до одурманенного ядовитым пойлом сознания менестреля, на него словно обрушилась каменная стена. Кажется, он даже лишился чувств, не в силах совладать с нахлынувшим ужасом – по крайней мере, когда он вновь пришел в себя, то обнаружил, что за грязными окнами таверны уже сочится рассвет.Рассеянно потирая ноющие виски, он извлек свою видавшую виды мандолину из-за спины храпящего, навалившегося на него во сне собутыльника, имени которого он не мог теперь вспомнить, и, пошатываясь, удалился, тщетно пытаясь соблюсти остатки достоинства под презрительными взглядами трактирщицы, сметавшей с заплеванного пола осколки глиняных кружек и кувшинов, – печальные следы буйства прошлой ночи.Дневной свет показался больным глазам менестреля нестерпимо резок, а собственное положение в беспощадных лучах его еще более безнадежным. Трезвый, Ринальдо не питал особых иллюзий касательно своего поэтического таланта, должно быть, именно поэтому и пил так много, и сознавал также, что отнюдь не потому, что восхищается его талантами, держит его при себе Валерий Шамарский.Принцу пришлись по душе дерзкие сатиры Ринальдо на придворных хлыщей, где недостаток мастерства с лихвой искупался злостью. Кроме того, ему нравилось иметь при себе кого-то, на ком можно было беспрепятственно выместить дурное расположение духа, а язвительность и желчность менестреля обычно поднимали ему настроение. Но для обеспеченного будущего при дворе этого явно недостаточно.Сейчас Ринальдо последними словами корил себя за былую неосмотрительность. Пожалуй, при дворе не было ни единого человека, кого он своими остротами и едкими эпиграммами не настроил бы против себя. Так что же ждет его теперь, если падет его единственный покровитель?Маленький менестрель слишком ясно представлял себе все перспективы, наиболее благой из которых казалось изгнание, нищета и безвестность в какой-нибудь Митрой забытой дыре. Все, что ему останется, это петь там мадригалы свинаркам, да сочинять баллады для козопасов… Он даже застонал вслух, представив себе всю глубину той бездны, куда повергла его собственная глупость и безумие Валерия Шамарского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166