Двумя днями раньше адмирал объявил, что он считает что несчастные жители города отдали им все до последней монеты, но Гасконец, Сенолв, Рикс, Ганто и многие другие капитаны только зло усмехались и клялись, что можно содрать с них еще столько же. Эти негодяи грубо напомнили Моргану о его обещании, данном накануне атаки поэтому он обругал их, но позволил поступать с пленными как они считают нужным. Длинная вереница горожан, у которых были хоть какие-то сбережения, дрожащих от страха и умоляющих о пощаде прошла через ту хорошо оборудованную камеру пыток под фортом Ла-Глория. Никого не щадили – ни юнцов, ни убеленных сединами старцев, ни толстых купцов.
Сопротивление тех глав семейств, которые оставались непреклонными даже после выдирания ногтей, растяжки и дыбы, пытались сломить угрозой привести их жен и дочерей, раздеть, привязать к каменной стене и изнасиловать.
Чаще всего допрашиваемому требовалось только увидеть пыточную камеру, и он уже был готов говорить и вспоминал о потайном шкафе или зарытом в саду кувшине.
Самой эффективной оказалась пытка под названием «испанская лебедка», или «венец сатаны». На веревке завязывали узлы, а потом закручивали ее на голове над бровями. С помощью пистолетной рукоятки веревку постепенно стягивали, пока от невыносимого давления у пленного не выскакивали глаза из орбит. Этот метод «допроса» оказался таким простым и быстрым, что его предпочитали более изощренным методам пытки.
И братьям ни разу не пришло в голову, что это несправедливо или незаконно. Они творили суд по законам Моисея. Разве испанцы не применяли те же пытки по отношению к другим, таким же беззащитным, как они сейчас? Даже Дэвид Армитедж, насмотревшийся и уже изнемогающий от вида всевозможных зверств, вынужден был признать, что испанцы пожинают урожай ненависти, который сами посеяли. Давно уже почувствовав отвращение ко всему происходящему, адмирал заперся в привычной каюте на борту «Золотого будущего», который сейчас стоял на якоре у почерневших руин Сан-Иеронимо, потому что гарнизоны, охранявшие форты Сан-Фелипе-де-Сотомайор и Сан-Фернандо, защищавшие вход в гавань Порто-Бельо, позорно сбежали без единого выстрела.
В Порто-Бельо царила неимоверная влажная духота.
Конечно, в подобном климате тяжело раненные должны были умереть, и они не выжили. Хотя высокий виргинец трудился изо всех сил, и Ян Эксквемелин иногда помогал ему, число умерших скоро превысило число оставшихся в живых раненых. Цена взятия Порто-Бельо росла, и уже наевшиеся стервятники жирели все больше и больше.
На десятый день после захвата города доктор Армитедж собрался хотя бы на несколько часов сбежать от воплей, преследовавших его в госпитале. Он решил вместе с четырьмя товарищами совершить вылазку по дороге Камино Реал.
Уставший Армитедж радовался возможности снова. побродить по окрестностям в поисках лечебных трав. Его руководителем был аптекарь, которого виргинец вырвал из когтей Ганто, и тот с удовольствием согласился показать ему разнообразные ценные растения и кустарники.
Альварадо Давилла рассказал Армитеджу, что листья растения мечоакана, отваренные в белом вине, помогают рассосать избыток флегмы; а сок бансануко – отличное противоядие при укусе многих змей, таких, как страшная табоба и коралловая змея. Корни габиллиуса, очищенные и высушенные, были отличным слабительным.
Медленно продвигаясь вперед с мушкетами за спиной, отдыхающие наслаждались открывавшимися перед ними лесными просторами. Густой лес вздымался по обеим сторонам вымощенной коричневым булыжником Камино Реал. Вот с ветки свешивается гнездо золотистой иволги: эти птички кропотливо сооружали гнезда на самых кончиках веток, чтобы до них не добрались змеи и мартышки. Сотни голубых, зеленых и золотистых попугаев мелькали мимо, словно пернатые стрелы. Кругом пели и щебетали туканы и певчие птицы. Когда они шли молча, то заметили на тропе нескольких оленей, диких свиней и забавных маленьких медведей.
– До отплытия я бы хотел обосноваться здесь, – заявил Поль Меньер, близкий приятель Армитеджа, который раньше был студентом-юристом. – Если я увижу еще один разлагающийся труп, я просто свихнусь.
Под высоким деревом братья приготовили пищу, запили обед вином и, вытянувшись, приготовились вздремнуть, пока солнце не уйдет из зенита и не станет прохладнее.
– Как вы думаете, сколько составит наша доля? – спросил Уоррен Клер, загорелый, покрытый татуировками боцман с «Дельфина». – Я думаю, не меньше трехсот дукатов.
– Нет, больше…
Не обращая внимания на разворачивающуюся дискуссию, Дэвид лежал на спине и думал о том, что его волновало. Доктор Эксквемелин оказался совершенным шарлатаном и к тому же грязнулей. Его надо было разоблачить, Этот мерзавец совсем не заслуживал трех дополнительных долей, которые полагались врачу. Да он смыслит в хирургии не больше самого тупого юнги! И к тому же жестокий подлец и мастер на клевету.
Заложив руки за голову, Армитедж вздохнул и улыбнулся, когда Клер захрапел. Сквозь полусомкнутые веки он заметил оленя, который вышел посмотреть на этих пришельцев, вторгнувшихся в его лес. Большие живые глаза зверя и его шевелящиеся уши напомнили ему об охоте в Виргинии.
Виргиния! Его снова захватило непреодолимое желание как можно скорее увидеть великолепную, залитую солнцем Чесапикскую бухту с прекрасным водопадом и буйной природой. Сейчас он уже более чем удовлетворил свою жажду к приключениям и путешествиям. В результате похождений за последние три года он после этого плавания сможет купить доходное место в одной из северных колоний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170