"Да
позовите же Натали!"
Но моя Натали сама услышала мой внутренний глас.
- Ты? - раздалось в трубке.
У меня перехватило дыхание.
- Я, Натали... Я, мой родной... моя Сказонька...
- Где ты? В Нью-Йорке?
- Нет, я скоро вылетаю... Еще в Вашингтоне... Буду и обеду... - Все
это произносил мой язык под диктовку разума, а сердце просто обливалось
кровью от этой чудовищной лжи и спокойного, ровного голоса. О, кто тебя
создал, человек?!
- Уже больше ничего не случится?
- Ничего, мой родной, обещаю.
- Я сажусь под дверью и жду, Я не сдвинусь с места, пока не увижу
тебя.
Я знал Наташку: она действительно усядется под дверью, как собачка, и
будет прислушиваться к каждому шороху, к каждой остановке лифта на этаже.
Отговаривать я не стал, это было совершенно бесполезно.
Вернулся в зал, сел за стол, и Дик сразу уловил перемену в моем
настроении:
- Что-то случилось?
- Ничего, кроме хорошего, самого прекрасного, - ответил я и
улыбнулся.
- Если ты улыбаешься, значит, и впрямь о'кей. Тогда - за встречу!..
Ты когда намереваешься отправиться в Лейк-Плэсид? - спросил Дик.
- Завтра. Вот только пока не решил, как туда добираться.
Городишко-то, как мне ясно, где-то у черта на куличках, советовали даже
лететь через Монреаль - оттуда ближе.
- Если завтра, то поедем со мной. Я тоже качу в те края. - Последние
слова Дик произнес с ожесточением.
- Ты аккредитирован на Играх?
- Нет, в этом нет необходимости. Ты ведь знаешь - я политический
обозреватель.
- Тогда что влечет тебя в те места, куда даже "Нью-Йорк таймс" не
советовала ехать согражданам?
- Работа, Олег.
- Ты говоришь загадками.
- Нет, я излагаю истинные намерения, но... не раскрываю цель. Нет,
нет, не думай, что я таюсь от тебя, - мы с тобой живем на разных
политических планетах...
- Но на одной земле..
- Это я помню хорошо. Именно это и заставляет меня лезть головой в
петлю, черт возьми!
- Снова загадки... Не болит ли у тебя голова от... от излишних
возлияний минувшей ночью, которую, как я правильно догадался, ты провел не
у себя в постели?
- Голова болит, но вовсе не от перепоя, если я правильно понял твои
слова. Почти не пил, но мне пришлось много работать. Я уперся в тупик,
хотя знаю, что выход из лабиринта существует. Больше всего боюсь, меня
просто охватывает ужас, что кто-то уже готовится выйти на свет божий и
устроить... словом, я на распутье. Ничего, понимаешь, ничего не могу
поделать! Такого со мной не случалось никогда... даже когда занимался
Уотергейтом. Кстати, мне недавно довелось выступать в одном южном колледже
вместе с Никсоном. Он подошел ко мне после встречи и сказал: "Никогда не
мог предположить, что вам удастся докопаться!" Я ответил ему: "Здесь нет
ничего особенного, я лишь журналист и обнаружил самые кончики ниточек,
ведущих к тайне. Не больше! Дергали за них уже другие!" Сейчас же у меня
исчезли даже кончики ниточек, а ведь еще несколько дней назад я был
уверен, что держу их в руках!
- Давай переменим пластинку. Мне не нравится, когда со мной говорят
загадками, но, по-видимому, ты не можешь сказать правду. Я не в обиде. В
конце концов тебе решать, что говорить, а чего нет. Ты мне лучше скажи,
что стоит за всей этой шумихой с бойкотом?
- Стоят очень серьезные силы. Они готовы на крайности.
- Но ведь они не в состоянии запугать человечество и навязать ему
свою злую волю!
- Ты ведь не ребенок, Олег, и не настолько наивен. В наше время
человечество меньше всего принимается в расчет. Они хотят создать
ситуацию, когда человечество будет поставлено перед свершившимся фактом.
Не забывай, что нынешний год для Америки - особый, год выборов президента.
А ты думаешь, нынешний хозяин Белого дома не помнит, что одним из наиболее
болезненных провалов, буквально потрясших нацию, было поражение
американских атлетов на Играх в Монреале - от ваших ребят да еще восточных
немцев? Форд потерял президентство в том числе и из-за этого...
- Ну, знаешь ли, если каждый американский президент будет связывать
свои перевыборы с победой или поражением на Играх и соответственно
избирать для себя норму поведения...
- К сожалению, этого тоже нельзя сбрасывать со счетов. Но, думаю, не
только опасение неудачи на Играх ведет сегодня нашего хозяина. За всей
этой кампанией кроются другие, более серьезные и далекоидущие цели...
- Что касается олимпиады в Москве, то я уверен, что она состоится, Не
могут не повлиять на наше поведение различные угрозы, с коими американская
сторона обращалась к нам. То, видите ли, не могут принять всю советскую
делегацию в олимпийской деревне, то не смогут прокормить спортсменов, то
вообще "пужают" отсутствием надежной безопасности...
- Что касается последнего, - прервал меня Дик, - это гораздо
серьезнее, чем кажется на первый взгляд.
- Нам не привыкать, Дик. На последних олимпиадах всегда находились
люди, готовые пакостить. Что там говорить, в этом проявляется бессильная
злоба...
- Не такая уж бессильная... Впрочем, я готов потерять то, что я
вложил в эту "раскопку", лишь бы оказаться посрамленным в твоих глазах. За
твою победу!
Мы выпили. Я представил Наташку, сидящую под дверью, и невольно
усмехнулся - сколько в ней еще детского, непосредственного. "Может, вы
удочерите меня?" - "К несчастью, не могу, всего лишь шестнадцать лет
разницы, могут дурно понять". - "А жаль, я была бы такой послушной..." -
"Не люблю послушных, люблю умеющих слушать, ведь я законченный болтун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38