-
огрызнулся парень. - Машина стояла внизу, что мне, упускать ее?.. Тем
более, водитель сказал, что через пять минут вездеход будет возле
подъемника. И вообще, ребята, стоит ли устраивать весь этот сыр-бор на
отдыхе, ведь мы приехали не искать себе лишних трудностей, не так ли?
- Я останусь здесь... врач запретил мне двигаться... По крайней мере
сегодня, - она сказала тихо-тихо, но ее слова прозвучали громом, и еще она
взглянула на меня, и я поспешил глазами сказать, умолить - да, да, да!
- Мы тебя в один присест донесем, чего это ты, Нат? - раздались
голоса.
Они еще пошумели, покричали, но поняли, что изменить решение подруги
не удастся. В дверях высокий спросил:
- По каким дням посещение больной?
- По субботам, юноша, по субботам! - рявкнул я. - И дверь закройте с
той стороны!
А случилось это в понедельник...
- Ты где будешь жить? - спросил Грегори.
- В мотеле "Олд стар".
- Это, кажется, недалеко от пресс-центра. Вполне прилично по нынешним
временам, когда, я слышал, журналистов устраивают за сто километров от
Лейк-Плэсида, в Платсбурге...
- А ты?
- Я буду жить в бунгало на противоположной стороне Зеркального озера.
Это конура приятеля, он любезно уступил мне на время Игр. Сам он решил
смотреть олимпиаду по телевизору. Я думаю, это правильное решение.
- Одно мне непонятно, Дик, что тебя несет в этот богом забытый край?
Аккредитации у тебя нет, билеты, насколько мне известно, стоят уйму денег,
лыжные трассы закрыты, - словом, никуда не пробьешься. Да и питание,
говорят, тоже не слишком хорошо там организовано. На что уж спортсмены, и
тех не обещают кормить как следует...
- Да, Олег, вот что я хотел тебе сказать... Пойми меня правильно и
пока не спрашивай лишнего. Пока. Наступит время, когда я готов буду
ответить на любой твой вопрос. Мое предисловие вот к чему: я не довезу
тебя до мотеля, а высажу в непосредственной близости, ничего, ты здоров,
как бык, дотащишь свою водку в целости и сохранности.
Такая осведомленность Дика Грегори меня рассмешила, и я не стал себя
сдерживать. Ледок, образовавшийся после первых его слов, растаял.
- Это во-первых. Когда ненароком доведется встретить меня на улице -
ну, на Мейн-стрит, скажем, не подходи ко мне и ничем не выказывай, что мы
с тобой знакомы. Если нужно, я сам подойду к тебе или кто-то скажет, как
найти меня. Это во-вторых.
- Все?
- Пока все.
- Ты чем-то обеспокоен?
- Не будем об этом, мы ведь условились. Меня беспокоит лишь одно -
как бы не опоздать... Времени осталось совсем, совсем мало, в обрез.
Дьявол бы побрал этого плантатора, выращивал бы свои земляные орешки...
всем на радость.
- Знаешь, я хочу пива, - чтобы перевести разговор на другую тему,
сказал я.
- Ящик у тебя за спиной. Кстати, и мне откупорь банку. В горле
действительно пересохло.
Я щелкнул крышкой, и в машине установилась тишина, нарушаемая лишь
мерным гудением мощного мотора.

Вечером, когда Лейк-Плэсид погрузился во тьму, я подходил к "Овалу".
Лед был ярко освещен, конькобежцы в блестящих, обтягивающих костюмах мерно
накручивали километры, тренеры, застывшие по кромке, оживали, когда
спортсмен проносился мимо, что-то кричали или показывали на пальцах и
снова замирали. На флагштоках, вытянутых в одну линию вдоль Ледового
дворца, у входов в который толпился народ - билеты продавали даже на
тренировки, - полоскались на сильном ветру государственные флаги стран -
участниц ХIII зимних Олимпийских игр.
Снега почти не было, дорожки и улица, по которой я только что шагал,
были грязными и пыльными, мороз высушивал ноздреватые сугробики и хватал
за щеки. Пресс-центр светился окнами всех четырех этажей.
Я вошел в здание. Никто не задержал меня, не спросил документы.
Впрочем, пресс-центр, расположившийся в местной школе, еще официально не
работал, о чем можно было легко догадаться по нагромождениям ящиков в
узких проходах; парни в комбинезонах, переругиваясь, таскали цветные
телевизоры "Сони" и спускались с ними в подвал. Я потолкался по этажам,
таблички "Аккредитация" не обнаружил и обратился за помощью к мужчине в
лыжной шапочке. Он посмотрел на меня словно на марсианина и развел руками:
- Понятия не имею, я здесь сам двадцать минут. Да, двадцать, -
повторил он, для верности взглянув на часы.
Еще две попытки выяснить местонахождение аккредитационной комнаты ни
к чему не привели. Мои хаотические толкания по этажам и комнатам все же
дали положительный результат. На четвертом этаже я увидел знакомые буквы
"ТАСС" и толкнул дверь. В просторной комнате стояли три стола, несколько
стульев, телевизор, стучал телетайп, раскладывая по полу бесконечную
ленту, было тепло, и немолодая усталая женщина знакомым московским
говорком объяснила:
- Это вам нужно выйти во двор, по центральной лестнице. Впереди
справа вы увидите одноэтажный деревянный барак. Там аккредитуют. А вы
откуда? - полюбопытствовала она.
- Из Киева.
- Вот уже из Киева приезжают, а где мои - ума не приложу. Нет, я не в
ТАССе, я из "Советского спорта", Николай Семенович уже приехал, а другие
не то в Нью-Йорке застряли, не то в Монреале... Здесь такая неразбериха,
вы даже представить себе не можете! Ни спросить не у кого, ни обратиться,
если что-то нужно. Единственный надежный человек, и тот - полицейский,
этот как часы в шесть приходит закрывать комнату... Это, конечно, только
сейчас в шесть, пока олимпиада не началась, а потом мы будем круглые сутки
работать, ведь это телетайпы ТАСС, мы у них арендуем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38