- Не зажигайте свет!
- Кто здесь?
- Задерните штору. Да не торчите вы в двери как истукан!
Я захлопнул дверь.
- О'кей! Теперь включайте.
На одной из кроватей, закинув ноги в заляпанных грязью "лунниках"
прямо на покрывало, развалился Стив Уильямс - я его сразу узнал. Парень
был все в том же поношенном джинсовом костюме, изрядно потертый
светло-коричневый полушубок валялся прямо на полу.
- Меня зовут Стив Уильямс, - поднимаясь, сказал он.
- Знаю! Как вы сюда попали?
- Через дверь.
- Но ведь она была... а, черт... какая разница, как это у вас
получилось... Вы знаете, что с Диком?
- Да.
- Кто убил его? Как это произошло?
- Просто. Вошли и всадили две пули в сердце. Но я не буду Стивом
Уильямсом, если не доберусь до них!
В его голосе взорвалась ярость. Как отзвук клокочущего вулкана.
- Вы сообщили в полицию?
- Нет, сэр, с полицией у меня собственные счеты, и мне не хотелось бы
отвечать на некоторые вопросы... не относящиеся к этому делу... Обратиться
в полицию - не лучший способ добиться справедливости.
- Послушайте, Уильямс, если хотите - говорите, но не заставляйте,
словно клещами, тащить каждое слово! Вы можете толком объяснить все, как
есть, по порядку?
- Могу. - Уильямс невозмутим, как скала, о которую в бессилии
разбиваются волны. - Был бы, сэр, благодарен вам за рюмку водки.
Я бросился к холодильнику, выхватил бутылку "Столичной", ринулся в
туалет за стаканом, ополоснул его и возвратился в комнату. Потом вспомнил,
что не взял никакой закуски, и повернулся было снова к холодильнику, но
Уильямс остановил меня:
- Не беспокойтесь, сэр! Мне достаточно одной водки!
Я налил ему полстакана. Уильямс вытащил из заднего кармана помятую
пачку "Кента", закурил. Отхлебнул большой глоток водки, не поморщившись, и
сделал глубокую затяжку.
- Это я звонил вам... По поручению мистера Грегори. Я пришел к нему
незадолго перед вами - мне оставалось еще кое-что выяснить... Там уже
лежала тишина... Чистая работа! Никаких следов, поверьте. Я ведь тоже
когда-то якшался со всяким сбродом - меня не проведешь. Это были они...
Мне не дает покоя мысль, что я навел их на след мистера Грегори, ведь не
исключено, что следили за мной от самого Олбани...
- Кто они? Вы опять говорите загадками! - разозлился я.
- О'кей, сэр! Я постараюсь не избегать подробностей, как учил мистер
Грегори, а вы не стесняйтесь, перебивайте, когда чего не поймете. Память у
меня что надо.
- Начните с самого-самого начала, конечно, если знаете...
- Кому, как не мне, знать, если это я потянул первую ниточку. История
показалась мне заурядной. Самой что ни есть заурядной, не заслуживающей
внимания. В начале ноября, а еще точнее - седьмого, около полудня, я
встретился у "Бешеного Джо" - это бар на Таймс-сквер - с собственным
осведомителем. Платить ему оказалось не за что - он ничего путного не
принес. Наркотики мистера Грегори тогда уже не интересовали. Видать, парню
очень нужен был четвертак, потому что он рыскал по собственной памяти, как
голодный волк по степи. И тогда он случайно упомянул о снайпере из
"бригады 2506": мол, вызвали из Техаса, затевается какое-то важное
убийство. Я пропустил сообщение мимо ушей - мистер Грегори оставался
равнодушным к убийствам. Мы потолковали еще минут пять, выпили по второму
виски и разбежались в разные стороны. Когда я докладывал мистеру Грегори о
новостях, он вдруг говорит: "Эти парни, из кубинцев, чаще всего занимаются
политикой. Поинтересуйся".
Стив Уильямс ловко стряхнул пепел с сигареты, сделал крошечный глоток
водки.
Я уже не чувствовал к нему неприязни.
Я рассмотрел его и увидел светло-карие добрые глаза, застенчивую, как
у ребенка, улыбку - почти незаметную, скорее - тень улыбки.
- Мне довелось пройтись по старым связям. Уже тогда понял - дело
готовят серьезное. Законспирированы они, скажу вам, по высшему классу. На
что уж мой давний приятель - человек без лишних сантиментов, и тот
поначалу уперся: "Уильямс, я тебя люблю, но голову за тебя подставлять не
стану". Рассказать-то мне он рассказал, но предупредил, что если ему
прикажут, он меня уберет, чего бы это ему ни стоило... Так получилась
первая ниточка... Следующий кончик мы ухватили в Мюнхене, да, да, не
удивляйтесь... Мистер Грегори обратился за помощью к мистеру Зотову.
Кажись, у мистера Зотова тоже не все чисто в прошлом. Иначе откуда ему
добраться бы до них? Копнул он глубоко - не всякий на такое способен.
Словом, тогда и появился на свет божий Филипп Хефнер, бывший олимпийский
атташе США, он же Джордж Хьюгл, агент ЦРУ. Хьюгл - руководитель операции.
Но до сути самой операции мы с мистером Грегори добрались недавно. Правда,
это стоило жизни мистеру Зотову...
У меня голова пошла кругом. Хефнер, этот красавчик, слова не
произносивший без роскошной "американской" улыбки, рубаха-парень,
вспоминавший, как он занимался спортом в университете (для участия в Играх
у него не хватило таланта), представляет весь американский спорт на
олимпиаде. Хефнер - агент ЦРУ? Невероятно! Обычно на должность атташе
попадают люди, давно и прочно связанные с олимпийским движением. Ведь
утвердить человека в таком ранге имеет право лишь Национальный олимпийский
комитет!
- Вас что-то смутило в моем рассказе? - Уильямс уловил мое
замешательство.
- Я давно знаком с Хефнером, но никогда не мог подумать.
- Не сомневайтесь! Это так же верно, как и то, что мистера Зотова
выбросили с седьмого этажа за передачу информации - информации о группе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38