Я
подумал, что меня не покидает двойственное ощущение: радуюсь, что Игры
накануне открытия, и в то же время гложет тревога. С той минуты, когда я
услышал, что Зотова убили, мой оптимизм быстро испаряется.
- Ты поедешь на открытие сессии МОК?
- А как же! Не пойдут члены МОК у американцев на поводу. Я рассуждаю:
любят они нас или нет - это их личное дело. Но если они выступят против
Московской олимпиады, то подрубят сук, на котором сами сидят. Не иначе!
Ведь проголосовать против Игр - значит торпедировать олимпийское движение
вообще.
- Я уверен, что МОК подтвердит свои прежние решения. Лорд Килланин -
вот действительно кремень во всем, что касается олимпизма. Да будь у
власти Брендедж, ого куда мы уже закатились бы!
Рассиживаться было некогда, и мы собрались уходить. Я запирал дверь,
когда услышал телефонный звонок.
- Минутку, Виктор.
Поднял трубку.
- Алло.
- Я хотел бы услышать мистера Романько.
- Он у телефона.
- Ваш друг, который живет за озером, просил прийти к нему после
обеда. У него есть важные сведения для вас. Прощайте!
Взглянул на часы: двенадцать ноль три.
- Вот что, Витя. Ты без меня на сессию отправляйся. Расскажешь, что и
как. А мне нужно позарез смотаться в олимпийскую деревню, - соврал я. -
Постараюсь обернуться в срок, но ты ведь знаешь, как здесь ходят автобусы,
час, минимум, уйдет...
- А чего там в деревне? - В нем заговорила репортерская жилка. - В
случае чего - не поскупись, а?
- Какие разговоры!
- Тогда порядок.
По дороге к пресс-центру заглянули в "Австрийский дом" - двухэтажный,
похожий на "летающую тарелку". Сложенный из золотистой сосны, с огромными
стеклянными окнами-стенами, пронизанный солнцем, он встретил густым
ароматом кофе, сладковатым табачным дымком и тихой приглушенной музыкой.
Мы сбросили куртки и блаженствовали в креслах, попивая кофе и заодно
изучая последние новости австрийской олимпийской команды, вся сила которой
была в горнолыжниках. Этот прекрасный спорт давно обернулся прибыльным
делом, за ним стояла мощнейшая индустрия, выпускавшая миллионы пар
новейших пластиковых лыж, ботинок, перчаток и костюмов, очков и
приспособлений для перевозки лыж на крышах автомобилей. Прибыли находились
в прямой зависимости от того, на каких лыжах выступали чемпионы - "Кнайсл"
или "Динамик", "К-2" или "Россиньоль". В последние годы в западный альянс
неожиданно ворвалась югославская "Элан" - своими завоеваниями на мировом
рынке она обязана шведскому горнолыжнику Ингемару Стенмарку, которому и
здесь прочили победу.
Я вспомнил ту злополучную "трубу" на трассе скоростного спуска и
подумал, что недаром даже Стенмарк отказался выступать в этом виде
соревнований. Спусковики - это лыжные камикадзе, говорил Семененко.
Кто-кто, а он мог об этом судить не по рассказам других - Валерий в свое
время становился чемпионом СССР в спуске, и, кажется, его рекорд скорости
- за сто пятьдесят километров в час! - не побит и по сей день...
- Виктор, ты на открытие пойдешь? - спросил я.
- А куда, по-твоему, я направляюсь? - он с недоумением посмотрел на
меня.
- Да нет, на открытие олимпиады, послезавтра?
- Сейчас, только взгляну на расписание передач. - Полез в сумку,
вытащил пухлый исписанный блокнот, быстро нашел нужное и разочарованно
сжал губы. - Нет, у меня как раз передача. Придется в пресс-центре по
телеку глядеть...
- Тогда свой билет отдашь мне!
- Да разве ты не получил? Ведь положено...
- Мне нужен еще один.
- Возьми, - Виктор достал из того же блокнота сине-желтый кусочек
плотной бумаги, где на обратной стороне помещалась реклама "Спортс
иллюстрейтед" - крупнейшего спортивного журнала не только в США, но и,
по-видимому, в мире. Реклама отнюдь не бескорыстная, - журнал, как и
всякий уважающий себя бизнесмен в том мире, не поскупился на расходы и
откупил у оргкомитета право напечатать билеты.
У меня еще оставалось время заскочить в пресс-центр. Нью-Йорк
набирался по автомату, и я сразу услышал Наташкин голос, точно она сидела
у телефона и ждала звонка. Всплеск ее радости долетел до меня сквозь сотни
американских миль и обдал горячей волной.
- Натали, жду тебя на открытие Игр! - выпалил я, не успев даже
сказать "здравствуй". - Это нужно увидеть хоть раз в жизни!

Теперь мне остается как можно точнее и скрупулезнее описать события
тех двадцати четырех часов, которые предшествовали открытию ХIII зимних
Олимпийских игр, потому что был момент, когда я усомнился, состоится ли
оно вообще...
Серж Казанкини вырвался из внезапно распахнувшейся двери
пресс-центра, куда я хотел зайти, боднул меня лбом, едва не сбив с ног, и
в довершение так наступил на ногу, что в глазах потемнело от боли.
- О, Олег! - вскричал он. - Нет, ты только подумай! Ты только
подумай! - даже не извинившись, набросился на меня Серж.
- Так можно было и стенку пробить!
- А, какая там стенка! - отмахнулся он. - Китайцы! Нет, ты только
послушай заявление главы делегации! - Серж продекламировал, изобразив на
своем круглом лице прищуренные глазки и сладчайшую улыбку: - Мы
торжественно приглашаем олимпиаду-80 в Пекин!
- С таким же успехом ты мог бы пригласить ее к себе домой в парижский
пригород Орли!
- Да ведь это всерьез! Нет, не понимаю, что делается в нашем мире и
когда наконец люди образумятся, станут серьезнее! Нельзя же обладать такой
идиотской наивностью!
- Это далеко не наивность, Серж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38