Нет и не может быть объективно и вечно существующей реальности, не зависящей от нашего разума и ощущений.— Такии, — продолжал между тем Йоси, — верил глубоко и пылко и старался, чтобы обряды были как можно более суровыми и простыми.— Вот оно что… — протянул Брент, вылив в рот остатки сакэ и почувствовав, как наконец-то разжимается в нем тугая пружина напряжения.Мацухара, сузившимися глазами уставившись в переборку над головой Брента, негромко произнес:— Если бы он мог вознести молитву, то звучала бы она так… — Он произнес несколько слов по-японски и, заметив вопросительный взгляд Брента, перевел: — «Дай нам чтить будущее и открой нам завет справедливого закона».— Ты должен был бы произнести эти слова на церемонии его кремации.— Я так и сделал, Брент. Но вернемся к нашим с тобой делам. Мы в долгу перед капитаном Кеннетом Розенкранцем и должны сквитаться и за старого Йосиро, и за моих ведомых Масатаке Мацумару и Субару Кизамацу. Все они взывают об отмщении. — Мацухара отпил немного сакэ. — Не приходилось ли тебе слышать об Оно Докене? Нет? Так звали знаменитого самурая, жившего в семнадцатом веке. Его оклеветали и по ложному обвинению в трусости приговорили к сожжению на костре. А когда его враг пришел взглянуть на останки казненного, Оно схватил его меч и зарубил его. Лишь после этого он рассыпался в прах и пепел. Вот что такое месть, Брент-сан!Рассказ не удивил Брента: он уже привык к тому, что его друг верит этим фантастическим историям так же твердо, как христиане — библейским сказаниям.— И все-таки ты уверен, что Розенкранцу удалось ускользнуть — ему одному?— Уверен.— И ты думаешь, его эскадрилья действует с Марианских островов?Летчик вздохнул и пожал плечами:— Наша агентура на Агвиджане не заметила ни одного истребителя. Но ведь Сайпан и Тиниан заняты арабами.Брент на мгновение задумался.— Если ты сбил его ведомого, а машину Розенкранца серьезно повредил, им, может быть, просто неоткуда взять подкрепление. Ведь транспорт мы пустили на дно, а в «Маджестик» всадили две торпеды.— Логично, Брент, но ты забываешь, что они могут перебросить резерв на подводных лодках, а они у них есть.— Значит, надо проводить поиск! Поиск воздушными патрулями!— Не думаю, что адмирал пойдет на такой риск, — качнул головой Мацухара. — Помнишь, когда мы атаковали их базы в Северной Корее, они утопили чуть ли не весь флот Сил самообороны Японии. Даже десантную флотилию.Постукивая по столу массивным кулаком, чтобы слова его прозвучали более веско, Брент произнес:— Мы должны убить Розенкранца. Он — вне законов божеских и человеческих. Он — дикий зверь. Откуда… Откуда берутся такие твари, откуда они выползли на нашу землю?! Почему хорошие люди должны гибнуть, чтобы остановить их нашествие? Гибнуть — и в таком количестве?!Мацухара крепко — так, что заскрипела щетина на щеках, — потер лицо ладонью.— Ты читал «Юлия Цезаря»?Брент знал, что летчик — неуемный книгочей с безмерной шириной вкусов и пристрастий, но все же его вопрос озадачил Брента.— Читал, конечно. Я вообще люблю Шекспира.Снова заскрипела под сильными пальцами щетина:— Помнишь, в первом акте, перед убийством Цезаря, Каска говорит о заговоре? — Брент смотрел на него выжидательно. — «У Капитолия я встретил льва. Взглянув свирепо, мимо он прошел, меня не тронув…»— Ты хочешь сказать, Розенкранц и есть этот лев?— Не он один. Каддафи, Арафат, Хомейни…— На каждого льва найдется укротитель.— Верно, Брент, — засмеялся Мацухара. — Придется запастись пистолетами, тумбами, хлыстами…Стук в дверь перебил его. В каюту вошел адмирал Аллен. При виде Мацухары в глазах у него вспыхнул враждебный огонек — точно такой же, как в глазах японского летчика, — и сесть он постарался как можно дальше от него, насколько это было возможно в тесной каюте. Брент, зная, что Аллен тоже предпочитает неразбавленное виски, наполнил и протянул ему стакан. Тот принял его молча. Аллен явно был угнетен и встревожен, и Брент догадывался о причине этого. Впрочем, старый адмирал начал без обиняков:— Ты убил человека, Брент.— Да, сэр, — всем своим тоном показывая, что отступать не намерен, ответил тот.— Ты совершил смертный грех, который нельзя ни отмолить, ни искупить, — продолжал Аллен, вспомнив, наверно, что Брент был воспитан в католической вере.— Он оказал своему боевому товарищу последнюю услугу, — вмешался Мацухара. — Он выполнил свой долг и поступил так, как велит кодекс чести самурая.— Это уже второе убийство — рассчитанное и хладнокровное.— Прошу вас, сэр… Я все знаю. Все! Поверьте, мне нелегко это далось.— Адмирал Фудзита, должно быть, понял и одобрил тебя? — сказал Аллен, лишний раз продемонстрировав свою проницательность.— Да, — вздохнул Брент.— О трибунале и речи не было?Брент кивнул, сделал глоток виски.— Хорикоси повесил бы меня собственными руками.Аллен, потягивая виски, поверх края стакана взглянул на него:— Тебе надо уйти с «Йонаги».— Что за ерунда, адмирал?! — воскликнул Мацухара. — Его место — здесь.— Выбирайте выражения, подполковник, вы говорите со старшим по званию.— Я — строевой офицер, командир авиационной боевой части авианосца «Йонага». Вы служите на флоте другой страны. Вы вообще человек из другого мира. Считаете, что я нарушил субординацию, — подайте рапорт командиру корабля. Я готов буду ответить за свои слова — перед ним, а не перед вами!— И ответите, можете не сомневаться.— Йоси-сан! — Брент был явно огорчен всем происходящим. — Прошу тебя, уйди!Летчик еще минуту молча глядел на Аллена, потом поднялся и вышел из каюты.— Пожалуйста, сэр, постарайтесь понять его, — повернулся к Аллену Брент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108