Вытянувшись, их появления ожидали два офицера. Первый, среднего роста старший лейтенант лет тридцати, шагнул вперед. Его отливающие серебром белокурые волосы напомнили Бренту морской песок под утренним солнцем, сине-зеленые глаза смотрели умно и приветливо.— Старший механик Брукс Данлэп, — представился он и ответил на рукопожатие адмирала.Дошла очередь до Брента, и он, пожимая крепкую загрубелую ладонь механика, увидел, что рукав его робы вымазан маслом. Когда Данлэп улыбался, от углов рта и глаз по лицу, в которое навсегда, казалось, въелись копоть и сажа, разбегались длинные светлые морщинки, и становилось видно, что он старше, чем выглядит. Он весь пропах дизельным топливом, металлом и растворителем, и ногти у него были черные. Брент почему-то сразу почувствовал к нему доверие: весь вид этого человека говорил о том, что он настоящий мастер своего дела, привязанный к машинам и механизмам сильнее, чем к людям.Второму офицеру — длинному и гибкому, как хлыст, лейтенанту — было на вид чуть за двадцать. Сразу бросался в глаза длинный крючковатый нос, казавшийся еще больше на узком лице со впалыми щеками и острым подбородком. Пожимая ему руку — сильную, хоть и состоящую словно из одних костей, — Брент взглянул в его темно-карие живые глаза.— Лейтенант Чарли Каденбах, — произнес он высоким и тонким голосом. — Штурман.По знаку адмирала все разместились за столом.— Скажите, джентльмены, — сказал он, окинув взглядом старожилов лодки, — есть ли у вас какое-либо представление о «Блэкфине»?За всех троих ответил старший помощник:— Мы все прошли курс переподготовки на «Файфере».— «Файфер» — того же класса? «Гато»?— Так точно. Прошли полный курс — и живучесть, и вооружение, и все прочее знаем назубок.— И в море выходили?— А как же! Все, кто сейчас на борту, участвовали в ходовых испытаниях.— Отлично, — с явным облегчением произнес адмирал.— Для нас большая честь, сэр, служить вместе с вами, — сказал Данлэп. — Мы наслышаны о подвигах «Йонаги», который сражается за всех нас.Аллен в знак благодарности учтиво наклонил голову.— И про вас наслышаны, мистер Росс, — продолжал механик. — Знаем, что вас называют «янки-самурай».— Он и в футбол играет — залюбуешься, — чуть сощурясь, сказал Уильямс.Бренту почудилась тень насмешки в этих словах.— Играл, было дело. Многих защитников проутюжил: на заду, наверно, и сейчас еще видны отметины от моих бутсов, — сказал он, бросив взгляд прямо на чернокожего лейтенанта.Тот выпрямился так резко, словно его кольнули в шею.Аллен не дал ссоре разгореться:— Сколько у вас людей?Уильямс медленно, словно нехотя, перевел глаза с Брента на адмирала:— Тридцать два, сэр.— Ну и мы привезли сюда команду из тридцати одного опытного подводника. Правда, на лодках этого класса никто из них не плавал. Нужно еще человек десять — пятнадцать. И нас, офицеров, всего пятеро. — Он побарабанил по столу. — Еще бы четверых, самое малое.— Завтра прибудут десять добровольцев, отобранных для службы у нас. Среди них — трое офицеров.— Всего трое?— Да, сэр, к сожалению, всего трое.— Что ж, делать нечего. Но хоть опытные, по крайней мере?— Не знаю, сэр. ЦРУ сообщило мне только цифры.Аллен взглянул на старшего механика:— Ну, а в каком состоянии машинное отделение?— Мы, господин адмирал, четырежды проводили швартовные испытания. Машины — в полном порядке. — Данлэп для пущей выразительности сложил большой и указательный пальцы колечком. — Энергию нам пока подают с берега, вспомогательные механизмы — в рабочем режиме. Люди у меня отличные, но не хватает рук для обслуживания трех силовых установок.— Да-да, — нетерпеливо перебил адмирал. — Мы вам доставили двенадцать машинистов. — Он обернулся к Уильямсу. — Через недельку хотелось бы провести ходовые испытания.Тот в раздумье поскреб подбородок:— Постараемся, сэр… Вопрос в людях.— Судостроители вам помогали?— Не то слово, сэр! Четверо инженеров на всякий случай остались пока здесь. Живут в отеле. Двое из них — давно на пенсии, они когда-то конструировали и строили эту самую лодку. Бесценные люди! Настоящие профессионалы.— Славно. — Адмирал потер руки. — Ну-с, как с вооружением и боезапасом?— Торпеды и снаряды сложили пока в пакгауз в конце пирса, — ответил Каденбах. — Лодка сейчас без вооружения, если не считать пулеметов.— Славно, — повторил Аллен и глянул в сторону камбуза. — Ну, как грузили продовольствие, я видел.— Камбуз действует, сэр, — сказал Уильямс и сейчас же спохватился: — Виноват, я вам ничего не предложил! Может быть, кто-нибудь хочет сэндвич? Кофе, джентльмены? — Он указал на шкаф. — Чего-нибудь покрепче? К примеру, хайболл? Виски с содовой и льдом.

— У вас есть спиртное? — со зловещими огоньками в глазах спросил адмирал.— Ну да. Конечно, — Уильямс явно не понимал, чем вызвана такая перемена тона.— Вылить за борт! Все! Немедленно!— Пабло! — позвал Уильямс. — Пабло Фортуно!Раздвижная дверь на камбуз отъехала в сторону, и в кают-компании появился приземистый смуглый человек с широкими приплюснутыми ноздрями и толстыми вывороченными губами, выдававшими в нем уроженца южнотихоокеанских островов. Волосы у него были черными, как тушь, лицо побито оспой, а над ремнем белых брюк нависало, как у большинства коков, солидное брюхо. На лице у него застыло тревожно-смущенное выражение, а руки он заламывал не хуже домохозяйки, которую муж уличает в неверности. Было ясно, что он подслушивал под дверью.— Весь запас спиртного — за борт! — сказал Уильямс.— Все до последней капли, — добавил Аллен. — Если я найду хоть каплю — пойдете под трибунал.— Есть, сэр!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108