В том, как качались ее бедра, ему почудилась совершенная, какая-то моцартовская гармония: они двигались в строгом соответствии с законами контрапункта. «Произведение искусства», — пробормотал он про себя, чувствуя, как учащенно забилось сердце и покалывающее иголочками тепло поползло вниз. Когда дверь закрылась, лишая его волшебного зрелища, он почти простонал.Потом, ожидая ее возвращения, он встал и взглянул из окна на залитый огнями город. На юго-западе тянулась Гинза — токийская Пятая авеню — с ее большими универмагами и маленькими магазинчиками. На западе — императорский дворец, окруженный обширным садом, где били подсвеченные струи фонтанов. На юге — тесные однообразные улицы квартала Азубу, на севере и востоке возвышался в наглом свечении неоновой рекламы лес небоскребов Синдзюку, и фоном для всего этого служила гавань, где дрожали, мигали, вспыхивали и переливались мириады огней — светосигнальных фонарей и групповых рефлекторов — и лили ровный яркий свет янтарные ряды вакуумных противотуманных прожекторов. За спиной Брента послышались шаги, и он обернулся.Дэйл протянула ему стакан. Брент испустил блаженный вздох, когда мягкие подушки дивана вновь приняли его в свои объятия, и сделал большой глоток. Дэйл только пригубила свое виски с содовой.— Действительно, с лимоном — совсем другой вкус, — он взболтал янтарную жидкость вокруг одинокого ледяного кубика.— Вернемся к делу, — сказала Дэйл. — Как насчет программы? Сможете забрать ее завтра вечером? А заодно бы мы пообедали здесь: совместили бы приятное с полезным.— Богатейшая программа получения программы.Она звонко, мелодично рассмеялась и снова чуть отхлебнула из своего стакана.— Ну, раз вы уже шутите, значит, совсем отошли.— Общение с вами заменяет переливание крови, — Брент выпил и с наслаждением почувствовал, как заструилось по усталому телу живительное тепло.— Вы ведь недавно были ранены, да?Брент протестующе взмахнул стаканом:— Да нет, я совсем не это имел в виду и не собирался строить из себя раненого героя.— Все равно мне было приятно это слышать.Он взглянул на часы и допил виски:— Пожалуй, мне пора идти, пока еще не вся токийская полиция примчалась вязать Накаяму.— Возьмите «Хонду», Брент. Лучше, чем такси.— Вам же самой нужна будет машина.— Обойдусь. Мне завтра надо быть в моей конторе, а туда проще добраться на метро. Вечером пригоните. Позвоните мне: номер три-ноль-сорок-семь.Брент медленно поднялся, и они, взявшись за руки, подошли к двери. Здесь он обнял ее.— Брент… — сказала она тихо, впервые назвав его на «ты», — я гожусь тебе в матери.— Ты что, вела в младших классах разгульную жизнь? — фыркнул он.— Нет, правда… Я ведь уже переваливаю за бальзаковский возраст.Отступив на шаг, он обвел ее статную фигуру взглядом, который был красноречивей всяких слов и полон такого откровенного вожделения, что она вспыхнула — от смущения, но и от радости, что желанна ему.— Ты никак не годишься в почтенные матроны, — сказал он, не сводя с нее расширенных желанием глаз. — Это вроде как «Хейг энд Хейг» — чем старше, тем вкуснее.Она снова оказалась в его объятиях и с трепетом прильнула к его широкой груди, почувствовав, как прижались к ее бедрам его каменно-мускулистые ноги.— Значит, тебя это не смущает?..— Нет. А тебя?Она покачала головой, привлекая его к себе. Руки Брента пустились в долгое странствие вдоль ее спины от затылка до бедер.— Поосторожней с моим эдиповым комплексом, — засмеялся он.Дэйл нежно поцеловала его в щеку, и он шагнул за дверь. 5 — Один человек убит, у двоих — переломы лучезапястного сустава, еще у двоих — основания черепа, и у четверых — нижней челюсти, — говорил капитан полиции Камагасуо Кудо, стоя перед письменным столом адмирала Фудзиты.Брента вместе с Азумой Куросу и Кензо Накаямой вызвали в адмиральский салон через пять минут после того, как полицейский офицер появился на борту. Там уже находились Йоси Мацухара и старик Кацубе. Адмирал и престарелый начальник его штаба сидели, остальные стояли навытяжку: Брент и Йоси — справа у стола, Куросу и Накаяма — у самых дверей, а капитан Кудо — посередине салона, перед адмиралом, которому не хватало только мантии, чтобы иллюзия судебного разбирательства была полной.— Убит? — переспросил Брент. — Я его оставил живым.Капитан Кудо, приземистый, тучный человек средних лет, оглядел рослого американца с головы до пят:— Он получил удар, перебивший ему трахею, и умер от удушья. А вы, как я понимаю, — Брент Росс, «янки-самурай»?Брент сверху вниз посмотрел на капитана, который до такой степени был придавлен тяжким бременем своих обязанностей, что напоминал старого краба чудовищной величины, бочком пробирающегося по песку на дне аквариума.— Да, так называют меня журналисты.— Вы склонны к насилию, лейтенант. Помимо вчерашнего дела, вы два года назад в драке одного человека убили, другому нанесли тяжкие телесные повреждения, от которых он ослеп, а в прошлом году хладнокровно расстреляли беспомощную женщину.— Беспомощную женщину? — вскричал Фудзита, пытаясь привстать. Однако старые ноги не слушались, и он, опять опустившись в кресло, бросил сжатые кулаки на дубовую столешницу. — Эта террористка собиралась взорвать доковые кильблоки и уничтожить «Йонагу»! А Брент Росс подвергся нападению и защищал свою жизнь. Тогда его спас подполковник Мацухара и патрульный наряд. Лейтенант был ранен и мог истечь кровью. И той ночью рядом не оказалось ни одного полицейского — все они появились наутро, когда опасность миновала. Явились снимать показания! И вчера у проходной не было полиции, хотя вы отлично знали о готовящейся манифестации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108