Двигатель дымился, машина оставляла за собой белый тонкий туман охлаждающей жидкости; британский истребитель пытался выйти из пике и повернуть на запад.
— Не повезло бедняге! — угрюмо проронил Уильямс. — Следите за ним. Будет падать — подберем.
— Все, командир! — крикнул с мостика впередсмотрящий. — Обоих ущучили!
Снова на борту разразилось ликование. Мацухара и пилот второго «Сифайра» победили. Одна из двух оставшихся «Штук» вошла в море с горящим, словно факел, двигателем. Другая волочила за собой шлейф черного дыма. В нескольких футах над водой бомбардировщик спрямил пике.
— На воду сядет, — заметил Брент.
— Если наш ему даст, — отозвался Уильямс, указывая на «Сифайр», кружащий над обреченным бомбардировщиком.
Бомбардировщик сперва зацепил океан левым рулем высоты, подпрыгнул и снова опустился, пытаясь как можно мягче коснуться воды, чтобы не захлестнуло. Наконец пенно-голубым всплеском он плюхнулся на брюхо и теперь нелепо скакал по волнам. «Сифайр» еще немного покружил над ним, а потом стал резко набирать высоту, увидев, что Мацухара поджидает его. Торопятся поспеть к схватке, бушующей у дальнего горизонта.
— Малый ход, — приказал Уильямс Тацунори Харе и повернулся к Сторджису. — Курс на «Штуку».
— Мы их расстреляем, сэр, или возьмем в плен? — спросил у него Брент.
— Ваши предложения!
Он не колебался, слово рвалось у него из сердца, из печенок.
— Расстрелять!
Уильямс дал себе секунду на раздумья.
— Теперь мне ясно, почему вас называют американским самураем.
Брент на миг онемел, не зная, порицание это или комплимент. Крик впередсмотрящего не дал ему ответить.
— «Сифайр» возвращается. Садится на воду по правому борту!
Все молились про себя, глядя, как английский истребитель скользит над водой. Поскольку шасси убраны, ему будет легче, чем Ju-87. Подпрыгивая, точно камешек, он на 80 узлах перепахивал крыльями волны. Затем поднял гейзер вспененной воды, остановился, сбросил плот, и фигура в летном комбинезоне выбралась на крыло.
— Молодец! — одобрил Уильямс. — Слушать мою команду! Сперва выловим нашего. Сможешь, Гарольд?
— Так точно, командир, — ответил рулевой. — Отбуксируем.
— Бери на него курс.
— Есть!
Из рулевой рубки донесся голос:
— Аварийная служба докладывает: поврежден всасывающий клапан в цистерне главного балласта, в лодку проникает вода. Главный механик говорит, с насосом продержимся.
— Пусть подключит аварийный.
— Уже сделано, сэр.
— Хорошо.
— Курс ноль-четыре-семь, — доложил Сторджис.
— Так держать, старшина. — Уильямс повернулся на корму. — Расчету пятидюймового приготовиться поднять на борт уцелевших.
Артиллеристы оставили орудие. Пошатываясь, переступили через тело своего мертвого командира и начали доставать из ящика в кормовой части мостика спасательные пояса и канаты.
— Сперва выловим нашего, затем позаботимся о противнике, — повторил Уильямс и кивнул на левый крамбол, за которым покачивались на плоту два человека. Повернув к Бренту непроницаемое, точно книга за семью печатями, лицо, добавил негромко: — Не волнуйтесь, мистер Росс, я учту ваше предложение.
Брент проверил пулеметную ленту: зарядов только на одну очередь. Резко дернув, вытащил ее. Боумен ногой отодвинул в сторону пустой ящик и подтянул новый. Затем с помощью Брента заправил новую ленту на сто десять патронов. Брент захлопнул затвор и приказал:
— Заряжай первую!
Боумен протянул медный наконечник ленты через блок.
— Первая заряжена.
Брент оттянул скобы затвора, чтобы мощная пружина стала на место. Захват выбрасывателя стиснул гильзу.
— Заряжай вторую! — рявкнул Брент.
Они с Боуменом повторили операции в том же порядке. Затем лейтенант выпрямился и глянул в патронник, чтобы убедиться, что лента легла ровно.
— Нормально. — Он покосился на заряжающего, закрепил ствол в вертикальной позиции и начал с любопытством наблюдать, как «Блэкфин» приближается к потерпевшему крушение летчику.
Покачиваясь на маленьком желтом плоту, человек, одетый в коричневый летный комбинезон и шлем с поднятыми на лоб очками, улыбался и махал им. Светлая кожа, крупный нос и большие круглые глаза.
— Черт меня побери, если это японец, — пробормотал Уильямс. — Вперед помалу!
— Есть вперед помалу!
Ритм дизелей замедлился.
Уильямс взглянул на репитер гирокомпаса.
— Лево на угол ноль-четыре-пять. Примем с правого борта.
— Есть лево на угол ноль-четыре-пять!
Командир подлодки снял рупор с крюка на ветрозащитном экране, приложил его к губам и крикнул артиллерийскому расчету, выстроившемуся на корме.
— На правый борт!
Старший матрос Хитоси Мотосима откликнулся, сложив ладони рупором:
— Есть на правый борт, сэр!
Пилот был уже в нескольких ярдах от борта.
— Стоп машина!
Моторы заглохли, но лодка продолжала двигаться вперед по инерции.
— Назад, малый ход!
Сквозь решетчатый люк Брент услышал вибрацию: винты преодолевали инерцию в тысячу шестьсот тонн. Он инстинктивно придержал ствол пулемета. Матрос завязал морской узел на конце каната. Ловким движением кисти перекинул конец на плот, через плечо летчика. Тот ухватился за канат и стал подтягиваться.
— Стоп машина!
Лодка мягко покачивалась; винты слабо побулькивали под водой. Мотосима, привязанный к пиллерсу спасательным канатом, поднял на борт высокого худощавого человека.
— Помоги ему, — приказал Уильямс Боумену.
Заряжающий подбежал к трапу и подтянул спасенного за рукав комбинезона. Командиру пришлось задрать голову, чтобы встретиться взглядом с долговязым летчиком. Высокий, стройный, с орлиным носом, выступающими скулами, впалыми щеками и твердым подбородком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96