— Уайтхед уткнулся в документ. — Значит, так… Длина двести девяносто футов, ширина двадцать четыре, три дизельных двигателя типа 37D мощностью в шесть тысяч лошадиных сил, три электромотора. Скорость шестнадцать на поверхности, двенадцать на глубине, десять торпед или тридцать шесть мин. Дальность двадцать тысяч миль при средней надводной скорости восемь узлов. По уточненным сведениям, все лодки в настоящее время используются как транспорты для сайпанского и тинианского гарнизонов. Показали себя неплохо — подвозят топливо, боеприпасы, живую силу и даже легкую артиллерию.
Фудзита дернул себя за белый волос.
— Но большие грузы они переправлять не могут.
— Нет, конечно.
— Тогда пускай укрепляют старые блокгаузы, окапываются и чистят пушки. Их корабли мы потопим, гарнизоны останутся без снабжения и со временем будут стерты с лица земли.
— Банзай!
Фудзита вскинул руку, словно бы в нацистском приветствии, и крики смолкли.
— Все. Пора допросить пленных. — Он повернулся к рядовому, тихо, как мышь, сидевшему за установкой связи. — Писарь Накамура, введите немца.
Здоровенного немца втолкнули, поставили у стола, и он во все глаза уставился на Фудзиту. В помещении повеяло жгучей ненавистью.
— Вы Конрад Шахтер, — констатировал японец.
Немец горделиво приосанился.
— Hauptmann Konrad Schachter, Sechste Bombardement Geschwader!
— Прошу говорить по-английски, — не попросил, а приказал Фудзита.
— Капитан Конрад Шахтер, Шестая эскадрилья бомбардировщиков, — перевел немец.
— Где базируетесь?
Тот обвел своих врагов дерзким взглядом и небрежно бросил:
— В Валгалле!
Охранник со всей силы ударил его в толстый живот; немец сложился пополам, изо рта потекла слюна. Уайтхед и Уильямс ошарашенно переглянулись. Брент, Бернштейн и Файт хмыкнули вслед за старым японцем.
Отдуваясь, Шахтер выпрямился.
— Так вот как вы соблюдаете Женевскую конвенцию!
Переборки командного пункта задрожали от хохота.
— Япония ее не подписывала, — сообщил Фудзита. — Разве Германия входит в Женевскую конвенцию?
Бернштейн поднял руку, прося слова. Рукав сполз, обнажив шестизначный номер на запястье. Немец тут же углядел татуировку, и несмотря на боль, глаза его загорелись новой злобой.
Фудзита кивнул израильтянину. Прежде чем заговорить, полковник заглянул в свои записи.
— Прежде вы служили в люфтваффе в чине лейтенанта авиации?
Прерывисто дыша, немец вздрогнул, побагровел, и по лбу его заструился пот.
— А тебе откуда все известно, еврейская свинья?
Фудзиту сразу же увлек поединок между участниками самой страшной трагедии века, а может быть, и всех времен. Уж теперь-то он определенно даст излиться застарелой ненависти, словно кипящей лаве вулкана.
— У нас имеются досье на всех ваших соратников по геноциду. Сегодня утром я просмотрел ваши данные на компьютере. — Бернштейн показал распечатку. — Вы родились в Мюнхене в тысяча девятьсот двадцать девятом году, сын партийного функционера Фридриха Шахтера, назначенного по личному приказу Гитлера бургомистром Бад-Вальдека. В одиннадцать лет вы вступили в Гитлерюгенд, где прославились своей преданностью фюреру и третьему рейху. В пятнадцать лет вас, несмотря на юный возраст, приняли в летную школу.
— А ты, как я погляжу, был у нас в гостях, Yuden Scheibe, — немец кивнул на татуировку полковника. — Погоди, мы еще доведем дело до конца.
— Я с отличием закончил школу в Освенциме. Собственно, из всего выпуска один и остался — остальных вы сожгли. Мой отец, мать, брат, сестра, все мои соседи по Варшавскому гетто стали участниками вашего Endlosung и отведали Циклона Б.
— Ты-то как выкарабкался, Untermensch?
Нахальство немца приводило всех в замешательство. Может, он уже считает себя покойником и ему все равно?
— Я служил у вас зубным техником. Вырывал для вас золотые коронки в маленьком кабинете между второй газовой камерой и главным крематорием. Даже отец стал моим пациентом, — спокойно пояснил израильтянин, и Брент в который раз поразился его самообладанию.
Немец обвел взглядом остальных и презрительно скривился, увидев Уильямса.
— Bin Neger. Ein Neger und ein Yuden Scheibe! — Он тряхнул головой и продолжал куражиться: — Здесь, как я погляжу, одни свиньи собрались! Тебя, Neger, что, тоже обрезали? — с шутовской любезностью обратился он к Уильямсу.
Ивата захохотал над новым яростным воплем Уильямса; Брент инстинктивно схватил черного великана за плечо.
— Скотина! — выругался Уильямс. — Я б тебе яйца отрезал, да небось нету их у тебя. Ты, может, ослеп? Здесь тебе не бабы и не детишки, чтоб так хорохориться.
Бернштейн прервал его, опять заглянув в распечатку:
— Итак, вам было всего пятнадцать, когда вы вступили в люфтваффе?
Шахтер отозвался с заметной гордостью. Ему приятно быть в центре внимания, подумал Брент.
— Я самый молодой летчик, когда-либо летавший во славу третьего рейха. В сорок пятом служил в составе истребительного соединения генерала Адольфа Галланда и летал на Me-262.
— «Мессершмитт-262», — задумчиво повторил Файт. — Первый реактивный истребитель.
— Сбил два ваших В—17. Жаль, мало. Моя бы воля, я б не только жидов, но и свиней-янки перебил. — Он ухмыльнулся, увидев разгневанные лица Брента, Реджинальда и Файта.
Фудзита, выйдя из терпения, пристукнул по столу. Даже ему надоело терпеть наглость немца.
— Капитан Шахтер, нам известно, что вы летели с Тиниана. Мы также знаем, что на Марианских островах находится около тридцати истребителей, десяток Ju-87 и шесть «Супер-Констеллейшнов». Нам необходимо знать, когда и в каком количестве вы ожидаете пополнение. Сколько войск размещено на Сайпане и Тиниане, какая артиллерия и какого калибра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96