Существует и возможность прямого столкновения авианосцев. Тысячи могут отдать жизнь за одну старую поврежденную лодку, беззащитно покачивающуюся на волнах. Йоси знал, что, если у арабов хватит смелости бросить в бой свои авианосцы, адмирал Фудзита не колеблясь примет вызов.
В шлемофоне зазвучал новый голос. Подполковник тут же узнал его: лейтенант Тодоа Сигамицу, юный ветеран Сил береговой самообороны.
— Эдо Старший, на связи Самурай Старший. Вас вижу. Прошу разрешения следовать наперехват истребителям.
— Вас понял, Самурай Старший. Атакуйте! Я буду добивать «Юнкерсы». Конец связи.
Ум Йоси работал с быстротой и точностью компьютера. «Зеро» Сигамицу непременно настигнут Розенкранца где-то на севере, но только дурак может рассчитывать, что японцам удастся задержать все Me-109. Четвертая эскадрилья сформирована сплошь из наемников: немцы, русские, американцы, кажется, даже один японец — ходили такие слухи. Это вам не арабы, а настоящие, отборные пилоты. Он посмотрел налево, потом направо. Йорк и Уиллард-Смит набирают высоту.
Йоси снова включил микрофон.
— Эдо, Эдо! Я — Эдо Старший. Продолжать атаку бомбардировщиков. Одиночные бои. Банзай!
— Вас понял, Эдо Старший. Есть атаковать бомбардировщики, — четко отрапортовал Уиллард-Смит.
— Роджер, командир! — откликнулся Йорк. — Добьем сволочуг!
И три истребителя взмыли в небо.

— Все действующие орудия, к бою готовсь! — раздалась команда Уильямса.
Лейтенант Брент Росс уже поймал в прицел ведущий Ju-87. Но на такой высоте его не достанешь. Надо ждать, пока противник сам не пойдет в атаку, пока не сбросит на них свои бомбы, а уж тогда стрелять — если придется. Он в отчаянии заскрежетал зубами.
На севере японские и ливийские истребители уже вступили в ожесточенную схватку. Два вспыхнули и скрылись в волнах. Над морем висел белый парашют. Йоси Мацухара и два его спутника, в которых Брент наконец опознал британские «Сифайры», сбили три «Юнкерса» и теперь охотятся за остальными. Но всех им не одолеть — это ясно. Значит, скоро с неба посыплется смертельный дождь.
Следующий приказ Уильямса смутил молодого наводчика:
— Из пятидюймового — огонь!
Прежде чем Брент успел вымолвить слово, Кром воскликнул:
— По нашим истребителям, капитан?!
— Они знают, на что идут.
Брент задушил рвущийся из горла протест. Что ни говори, Уильямс прав. Если бы он командовал боем, то отдал бы такой же приказ. Пятидюймовое орудие покрыто специальной смазкой, чтобы выдерживать многократные погружения. Но автоматическое заряжающее устройство не выдержит воздействия соленой воды. А при заряжании вручную, орудие делает всего десять залпов в минуту, и максимальная его дальность восемь тысяч ярдов. Когда наводку осуществляет не радар, а старшины-артиллеристы, вооруженные полевым биноклем, стрельба по таким мишеням не может быть достаточно меткой. Однако она отпугнет пикировщики, повлияет на точность бомбометания. Потому командир идет на риск подбить своего.
При угле склонения в пятьдесят градусов дуло орудия, направленное на левый борт, оказалось почти вровень с головой Брента. Залп и отдача хлыстом ударили в барабанные перепонки. Брент скрючился, как будто получил под ложечку. Люди со стонами зажимали уши. От сотрясения с гирокомпаса соскочило одно кольцо, а с маленького столика для прокладки курса, установленного в углу мостика, полетели вахтенный журнал, карандаши, параллельные линейки.
— Господи! — причитал Боумен.
Запах кордита почти не чувствовался; дым сразу отнесло на корму с правого борта.
Брент глядел, как темно-коричневый мазок, точно злокачественная опухоль, расплывается в синем небе.
— Недолет на пятьсот футов и на полмили вправо. Ты куда метишь, друг, в Шанхай, что ли? — гаркнул Уильямс.
Послышался скрежет меди о сталь; заряжающие загоняли в ствол шестидесятипятифунтовый снаряд.
— Огонь! — скомандовал командир орудия. Наводчики яростно вращали маховики.
Пятидюймовка вновь высунула желтый язык, и с мостика послышались новые стоны. Еще один коричневый сгусток — на сей раз выше и левее пикирующих.
— Ты что, ослеп?! — бушевал Уильямс, молотя кулаком по ветрозащитному экрану. — Выше на тысячу футов, левей на четверть мили! Беглым давай, а то нас того гляди потопят. Хотя в такой стрельбе свой резон есть: теперь «бомбометатели» тоже оскандалятся — поди со смеху животы надорвали.
Брент недоверчиво покосился на командира. Тут, можно сказать, до смерти один шаг, а он веселится! Ну как после этого не зауважать черного дикаря?
Мацухара с ведомыми прорывался сквозь длинный строй бомбардировщиков, заходя то спереди, то снизу, то сбоку, подставляясь под перекрестный огонь пятидюймовки и хвостовых пулеметов на «Юнкерсах». Потоки трассеров расчерчивали воздух причудливыми узорами. Ведущий бомбардировщик полыхнул и пошел делать пируэты, напоминая нахальную муху, подлетевшую слишком близко к зажженной свече. «Сифайр» «подпалил» шасси другого, вдребезги разнес кабину, и «Юнкере» рухнул в океан вместе с мертвым экипажем. Но семеро уцелевших рвались к подлодке с упорством, от которого кровь стыла в жилах.
И тут Брента снова охватил ужас. Три Me-109, покинув поле боя на севере, стремительно рванулись к месту схватки Мацухары с пикировщиками. Теперь звено Йоси будет вынуждено защищаться. Так и произошло: тройка белых «Зеро» быстро набрала высоту и устремилась навстречу снижающимся «Мессершмиттам». Прищурясь, Брент посмотрел наверх и едва не захлебнулся ненавистью. Ведущий «мессер» выкрашен в кроваво-красный цвет.
Кеннет Розенкранц. А рядом капитан Вольфганг Ватц по прозвищу Зебра на черном истребителе с ослепительно-белыми полосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96