..
— Получишь земли вдоволь!— перебил Хайдаркул Сайда Пахлавана.— Правительство землю тебе даст, семян для посева, ссуду без процентов...
— Быков даст?
— Если найдет нужным, и быков даст...
— Всем, всем?
— Тем, кто нуждается, тем, кто работает...
— Коли так, революция для бедняка радость! Постой-ка, а что будет с водой? Опять будем драться за воду? Революция ведь не может заставить дождь пролиться, наполнить арыки?
-- Может!— решительно сказал Хайдаркул.
Сайд посмотрел на него,— шутит, что ли? Но Хайдаркул казался очень серьезным. Сайд Пахлаван удивился и больше ничего не стал спрашивать. Хайдаркул подумал минуту и сказал:
Можно реки перекрыть, и наполнить арыки, и покончить с раздорами из-за воды... все можно. Только сначала надо нам укрепиться.— Он встал и говорил, расхаживая по комнате.
Но ведь революция уже совершилась,— сказал Сайд Пахлаван,— мир вы прогнали, сами стали хозяевами; и казна, и Арк, и канцелярии ксиикалона, и управление миршаба — все теперь ваше, чего же много чего! — улыбнулся Хайдаркул, обернувшись к Сайду.— эмира это начало дела. Корешки-то эмирата, хоть и подгнили, глубоко сидят. Мешают работать, сеют разруху и беспокойство...
Еще трудно их отыскать и вытащить...
— Если власть сильна, ее глаза должны все видеть!
— Наша власть сильна!— сказал Хайдаркул.— Но кто знает, может, и среди нас есть эти корешки... Я слышал, ревком назначил Асада Мах-сума председателем комиссии по борьбе с басмачеством. Без проверки, без совещания назначил...
— Я не знаю, что такое ревком, объясни-ка мне, друг,— сказал Сайд Пахлаван.
Хайдаркул вдруг расхохотался.
— Вот так молодец!— сказал он, хлопнув Сайда по плечу.— Я-то думал, что ты большой революционер, а ты, оказывается, не знаешь даже, что такое ревком!
— Что же делать — деревенщина...
Хайдаркул по возможности просто объяснил, как строится новая власть — правительство и партия. Потом добавил:
— Сейчас в рядах правительства и даже среди членов партии есть разные люди. Я лично некоторым из них не верю. Вот газета «Бухоро ахбори»— в ней как в зеркале это отражается.— Хайдаркул взял со стола газету и пробежал глазами.— Жаль, что ты неграмотный! Вот смотри — это номер от пятнадцатого сентября 1920 года. Тут есть приказ на узбекском языке, понимаешь? Вот он:
«Совет назиров Бухарской Советской Республики на основании того, что некоторые административные работники эмирской власти не выступали против советского правительства, а, наоборот, помогали ему и выразили желание для укрепления новой народной власти войти в ряды советского правительства, постановил:
1. Те, кто были административными работниками при эмире, но признали теперешнее советское правительство и хотят войти в ряды народного правления, считаются помилованными, т. е невиновными. 2 Бывшие административные работники, которые в настоящее время обязались проводить в жизнь мероприятия и законы революционного правительства, могут оставаться на своих местах.
3. Если же кто-нибудь из этих лиц не выполнит своих обязанностей и изменит новой власти, он будет предан суду революционного трибунала
За председателя Центрального революционного комитета
Орипов
Председатель Совета назиров Файзулла Ходжаев».
Понял, что это значит?
Сайд Пахлаван покачал головой.
— Это значит,— сказал Хайдаркул,— что теперешнее правительство идет на уступки и частично принимает на работу тех, кто работал и при эмире. Другого выхода нет. Своих людей не хватает или же они еще не могут работать. Например, возьмем тебя: ты неграмотный, не умеешь ни читать, ни писать, а другой еще хуже тебя. А дело-то выполнять надо!
— Ну ладно! — сказал Сайд Пахлаван.— Но ведь эти старые правители и управлять будут по-старому, как раньше делали. Значит, и новое управление не будет отличаться от старого.
— Нет, не так! Они должны идти по нашему пути, делать то, что мы им покажем. Но поскольку они «бывшие», то, конечно, доверять им вполне нельзя... Могут и какой-нибудь фокус выкинуть... За ними надо следить...
— Разве за всеми уследишь?
— В том-то и дело! Трудно, очень трудно! Но нет таких трудностей, какие мы не одолеем. «Мужчина тот, кто никогда не теряется»,— говорим мы...
— Если бы эмир не перебил столько джадидов, вам было бы легче.
— Возможно...— сказал Хайдаркул, помолчал, прошел к столу и сел на свое место.— Вчера младобухарцы пошли вместе с нами — большевиками. Не з-наю, что из этого получится... Наверное, сейчас это нужно.
— А что ты начал говорить про Асада Махсума?
— Асад Махсум — отчаянный головорез, вспыльчивый, резкий, легкомысленный... Такому человеку, хоть и говорят, что он энергичный, боевой, поручать председательство в военной комиссии опасно. Ему прикажешь принести чалму, а он принесет с ней вместе голову.
— Да, по виду он таким и кажется,— сказал Сайд Пахлаван.
— А говорю я это потому, что хочу сделать тебе одно предложение.
— Ну-ка,— сказал, усмехнувшись, Сайд Пахлаван,— ты, верно, хочешь мне предложить тоже стать членом правительства?
— Да,— серьезно сказал Хайдаркул.— Я хочу тебе предложить, чтобы ты бросил все свои дела и шел нам помогать!
— Чем я могу тебе помочь, я — неграмотный человек?— Сайд тоже стал серьезным.— Если бы я смог это сделать, я бы жизни не пожалел.
— Грамотность тут не обязательна,— сказал Хайдаркул.— Я хочу тебя послать к Асаду Махсуму. Да, да, не удивляйся! Асад Махсум сейчас в загородном саду эмира, в Дилькушо, собрал отряд, вооружил и как будто собирается воевать с нашими врагами.
Я не доверяю этому человеку. Боюсь, что он от имени Советского правительства будет творить безобразия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123