Это была "Война и мир". На переплете, очень за
трепанном и очень грязном, растеклось большое чернильное пятно.
Ц Ваша книжка? Ц спросил он Боброва.
Глаза пилота жадно вспыхнули.
Ц Вот за это спасибо, Ц сказал он, Ц большое спасибо. Вот, действительно
, порадовали так порадовали. Я теперь библиотекарше Марии Сергеевне отве
чу, какой я нечестный человек. Вчера открытку прислала, вы Ц пишетЦ элем
ентарно нечестный человек. Ну, отдыхайте, Александр Маркович, устали сег
одня, я полагаю.
Ц Устал, Ц виновато согласился Левин, Ц очень устал.
Но Бобров не ушел сразу, еще посидел немного, рассказал, чем кончилось сра
жение. Фашистский караван, в общем, разгромлен. Потоплены четыре транспо
рта, большая баржа с солдатами, два корабля охранения.
Левин все утирал слезы рукой.

18

Полковники медицинской службы Тимохин и Лукашевич собирались лететь в
Москву, а погоды не было, и потому они заночевали у Левина. Это всегда так б
ыло, что доктора из главной базы ночевали у Александра Марковича. Никто н
е мог сказать, что Левин особенно хорошо кормит или угощает добрым ликер
ом, сваренным из казенного спирта, или играет в преферанс, или ловко и безо
тказно достает места в транспортную машину. Нет, ничего этого и в помине н
е было. Просто был сам Левин со своей сконфуженно-доброй улыбкой и таким д
ушевным, таким открытым и робко-настойчивым гостеприимством, что к нему
никак нельзя было не заехать, тем более что и Анжелика, и Ольга Ивановна, и
Лора, и Вера, и даже Жакомбай Ц все всегда радовались гостям и всегда при
виде гостя вскрикивали и говорили:
Ц Вот Александр Маркович обрадуется!
А Жакомбай, вежливо улыбаясь, брал на руку шинель или реглан гостя и сообщ
ал:
Ц Пока вы отдохнете, отремонтируем немного. У нас краснофлотец имеется
Ц Цуриков некто, Ц бесподобно обмундирование ремонтирует. Будет шинел
ька как новенькая. И китель отпарим, новые вещи получите.
Жакомбай ведал у Левина сохранением обмундирования находящихся на изл
ечении людей и сохранял вещи так, что многие вылечившиеся писали благода
рственные письма в редакцию, и у Жакомбая было уже три вырезки под назван
иями: "Чуткий старшина", "Наша благодарность" и "Простой советский человек".

Кроме того, проезжающие и пролетающие доктора останавливались у Алекса
ндра Марковича еще по одной причине, о которой никогда не говорилось, но к
оторую приятно было сознавать: Левин обязательно советовался с любым фл
агманским специалистом насчет своих раненых, рассказывал, как проходил
а у каждого операция, как двигается послеоперационное лечение, делился с
воими опасениями и с интересом выслушивал советы. Он долго водил докторо
в по палатам, показывал им то одного раненого, то другого, заходил с ними в
перевязочную, настойчиво выспрашивал гостя, а потом брал его за локоть и
извинялся, называя такие обходы "маленькой пользой". Без "маленькой польз
ы" никто не ложился спать в ординаторской Левина, без "маленькой пользы" не
начинался ни один житейский разговор, без "маленькой пользы" никто не пол
учал своего скромного ужина, именующегося на интендантском языке литер
ом "4-Б".
Кроме того, каждый, кто приезжал из Москвы, должен был рассказать Левину о
бо всем новом, что они узнали там из области хирургии, а едущие в Москву до
лжны были взять у Левина поручения насчет того, что им следовало узнать у
московских светил.
Полковник Тимохин был человек тучный, с короткими седыми усами и с очень
суровым взглядом маленьких темных глаз, выражение которых теплело толь
ко тогда, когда Тимохин занимался своим прямым делом. Полковник Лукашеви
ч был еще больше Тимохина, но только весь состоял из костей и черных жестк
их волос.
Отработав положенную законами левинского гостеприимства "маленькую по
льзу", которая на этот раз состояла в том, что Тимохин Ц специалист по хир
ургии желудкаЦ прооперировал назначенного на завтра сержанта, а Лукаш
евич Ц специалист по челюстно-лицевым ранениям Ц решил в отрицательно
м смысле вопрос об операбельности одного из левинских пациентов, Ц оба
гостя и хозяин сошлись в ординаторской, где уже был сервирован ужин на тр
оих: селедочный форшмак, очень желтая пшенная каша и розовый искусственн
ый кисель. Александру Марковичу отдельно стояла манная каша и на салфето
чке лежали два сухарика. Рюмок тоже было только две Ц для гостей.
За столом разговор шел на тему, начатую еще перед обходом госпиталя, Ц об
обработке тяжелых ранений конечностей под общим обезболиванием. Эта те
ма была для Левина неиссякаемой, он много раздумывал на этот счет и, если е
му возражали, так сердился и расстраивался, так потрясал тетрадью со сво
ими записями, что любой оппонент сдавался довольно скоро.
Но сейчас Левину никто не возражал. Наоборот, оба гостя были с ним согласн
ы, и, подвигая к себе графинчик, Лукашевич даже сказал:
Ц Это все очень интересно и значительно, Александр Маркович, да и вообще
об этом нынче многие хирурги поговаривают. Сам Харламов недавно выражал
такую мысль, что ваша теория нуждается в широком применении на практике
и что он с интересом следит за вашей работой. Так что выпьем за ваш научный
темперамент и за будущее обработки под общим обезболиванием.
Выпили и налили по второй. Необычайно красиво намазывая на корочку форшм
ак, полковник Тимохин незаметно, как делают, вероятно, заговорщики, мигну
л Лукашевичу и сказал:
Ц Вот поужинаем, Александр Маркович, и поговорим наконец про ваши хворо
бы. Что-то не «ндравится» мне ваш цвет лица, да и общее ваше похудание не "нд
равится".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70