А кто это?
Ц Вольнонаемный! Ц ответил голос, и Александр Маркович почувствовал, ч
то человек, который подходил к нему из влажной белой тьмы, пьян.
Синяя лампочка над крыльцом госпиталя на одно мгновение осветила длинн
ый белый нос кока Онуфрия, и вновь лицо его исчезло в тумане.
Ц Разрешите обратиться? Ц спросил кок Онуфрий. Левин вздохнул и разреш
ил. Если бы он был волевым командиром, он прогнал бы Онуфрия вон.
Ц Разрешите сесть? Ц спросил опять Онуфрий.
И сесть тоже Левин разрешил, обругав предварительно себя за то, что распу
скает людей. Помолчали. Руководящий повертелся на скамейке и вздохнул дв
а раза. "Сейчас храпеть будет, Ц почему-то подумал Левин. Ц Вот и хорошо. О
н уснет, а я уйду".
Ц Обидели вы меня, товарищ подполковник, Ц еще раз вздохнув, сказал кок,
и в голосе его Левин услышал не обиду, но злобу, ничем не сдерживаемую, дав
ящую.
Стараясь не поддаваться этому тону, он ответил почти шутливо:
Ц Не понравилось дрова колоть?
Кок молчал. От залива потянуло холодом, Левин поднял воротник реглана.
Ц Не понравилось, Ц с вызовом сказал кок. Ц А чего тут нравиться? Даже и
нтересно Ц чего же тут может нравиться?
Ц С горя и напились? Ц спросил Левин и сразу же почувствовал, что этого в
опроса задавать не следовало.
Ц Я не напился, а выпил, Ц сказал Онуфрий. Ц Это две разницы Ц напиться
и выпить.
Почему не выпить, если отгульный день? Вполне можно выпить. И безобразия я
никакого не делаю. Сижу себе тихо, покуриваю. Может, вы желаете закурить?
Левин не ответил.
Ц Не желаете? Пожалуйста, если не желаете, я со своим табаком не лезу. А что
обидно, товарищ подполковник, то обидно. На всех угодить невозможно. Кото
рый человек больной, ему что ни подашь Ц все трава. Больной человек никак
ого вкуса не имеет, у него температура, и ему только пить подавай Ц воды. Д
умаете, я не понимаю? Я никакой не кашевар, я, извините, в старом Петрограде
в ресторане «Олень» работал, не скажу что шефом, но именно помощником раб
отал и все своими руками делал. Я, товарищ подполковник, любое блюдо могу п
одать и любой соус изготовить. Например, соус кумберлен Ц кто приготови
т? Я. Или тартар к лососинке Ц пожалуйста, или бешемель для курочки. Да что
говорить Ц филе миньон, пожалуйста, с грибками и почечками, консоме, прет
аньерчик, бульон с пашотом, борщок с ушками, селяночку по-купечески Ц отч
его не сделать? Или, допустим, дичь, или жиго баранье, или десерт любой Ц по
жалуйста. А тут Ц здрасте Ц не угодил. Сержанту, понимаете, Ноздрюшкину д
а солдату Понюшкину не угодил! А тот Ноздрюшкин со своим Понюшкиным Ц че
го понимают? Картошки с салом да сало с картошками Ц вот и все их понимани
е!
Ц А знаете, Онуфрий Гаврилович, Ц вдруг перебил Левин, Ц нет ничего хуж
е вот этакого лакейского пренебрежения к Ноздрюшкину и Понюшкину. Вы что
Ц людей презираете, что они не знают, какой это такой соус кумберлен? Ну, и
я не знаю, что такое соус кумберлен.
Ц Не знаете?
Ц Не знаю.
Ц А когда не знаете, Ц сказал Онуфрий, Ц когда не знаете…
И замолчал.
Потом усмехнулся и вновь заговорил, жадно посасывая свою самокрутку.
Ц Никто не знает, а все указывают. Каждый человек указывает, и даже некот
орые берут и наказывают. Не понравился руководящий Ноздрюшкину с Понюшк
иным. Не угодил. Они хотя и больные, но они указывают, они командуют, они жал
обы предъявляют. Как же это понять, товарищ подполковник?
Ц А так и понять, Ц спокойно ответил Александр Маркович, Ц так и понять
, что там, у вашего ресторатора, на всех ваших нэпманов вы работали старате
льно, работой интересовались, а тут, на наших солдат и матросов, на наших о
фицеров, работаете из рук вон плохо, варите такую дрянь, что в рот взять не
возможно, да еще и презираете людей, проливших за родину свою кровь, назыв
аете их Ноздрюшкиными и Понюшкиными… От пищи вашей воротит…
Ц Кого же это воротит? Ц чуть наклонившись к Левину, спросил Онуфрий. Ц
Раненых? Так ведь им что ни подай, все едино жрать не станут. Им все поперек
глотки…
Ц Неправда, я тоже пробую…
Ц Вы?
Ц Я!
Ц А вы-то, извиняюсь, здоровый? Ц еще ближе наклонившись к Левину, спроси
л Онуфрий. Ц Если уже откровенно говорить, то и вы не очень здоровый.
Ц Позвольте…
Ц Чего ж тут позволять, товарищ подполковник, когда вы вовсе нездоровый
человек, и всем это известно. Вы на себя посмотрите, как вас совершенно нев
озможно даже узнать.
Левин отстранился от Онуфрия, почувствовал, что надо уйти, но не ушел.
Ц Я действительно болен, Ц сухо сказал он, Ц но тем не менее всегда и бе
зошибочно отличал вашу кухню от кухни вашего помощника Сахарова, и прито
м в невыгодную для вас сторону. Сахаров хоть и обыкновенный флотский кок
и кумберлена не знает, однако он человек, а вы… дурной человек. Что же каса
ется до меня, то предупреждаю вас, что теперь мне сделали операцию, и пока
я еще на диете, но в ближайшее время я буду снимать пробы со всего вами изг
отовляемого, и буду строго взыскивать.
Ц В ближайшее время? Ц с сочувствием и интересом спросил Онуфрий.
Ц Да, в ближайшее, Ц не совсем уверенно повторил Александр Маркович.
Онуфрий усмехнулся и покрутил головой.
Ц Что же вы видите в этом смешного? Ц сухо и строго спросил Левин. Сердце
его билось учащенно.
Ц Смешного ничего, Ц произнес Онуфрий. -Но только пробы вам снимать нел
ьзя. Надо вам себя беречь, а не пробы снимать. Не такое теперь время вашей ж
изни, чтобы снимать пробы.
Ц Какое же это такое время моей жизни? Ц спросил Левин и услышал, что гол
ос у него сухой и строгий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70