Наступившие в это время перемены в министерстве обещали народу золотые горы, но несчастные французы, как и следовало ожидать, оказались обманутыми. Превосходнейшего герцога Грамона считали самым неспособным из всех, которых только можно было найти, а почтеннейший Эмиль Оливье был человек, про которого больше ничего нельзя сказать, как только то, что его грушевидное лицо украшалось коротко остриженными бакенбардами, что он носил очки, был сыном того Оливье, отец которого сделался жертвой террора во время декабрьских дней, и что он в 1870 году требовал войны, как и другой, бывший после него, «благодетель народа, Гамбетта!»Но не станем опережать время.Императорский двор удалился в Сен-Клу и там устраивал такие же празднества, как и в Фонтенбло.В Сен-Клу ничто не мешало! Сюда не проникал ни один звук неудовольствия, ни один вздох страдания, здесь не видно было голодных рабочих, просящих подаяния матерей; здесь едва выслушивались предложения преданных министров, и эти благородные мужи нежно заботились о том, чтобы не расстраивать прекрасных дней в Сен-Клу неблагозвучными тонами неудовольствия и правды!По их уверениям, вся Франция наслаждалась счастьем, благосостоянием, довольством и питала любовь к Людовику Наполеону и к его более и более берущей верх супруге, а также к императорскому принцу, обыкновенно называвшемуся «Люлю» и ставшему к этому времени хотя слабым, но довольно большим мальчиком, и бывшему уже в чине лейтенанта. Пороху он еще не понюхал, это должно было случиться при Саарбрюкене, где глубоко тронутые гренадеры проливали слезы о том, что у Люлю хватило настолько храбрости, чтобы отыскивать на довольно порядочном расстоянии лопнувшие гранаты и класть их в карман.В это время, о котором мы будем теперь рассказывать, он забавлялся в Сен-Клу велосипедом, который был тогда еще в новинку.Император часто хворал, но чем более он страдал, тем более шумными и блестящими были праздники, с помощью которых старались скрыть от парижан настоящее положение дел. Людовик Наполеон еще настолько мог владеть собой, что всегда являлся на этих праздниках, которые были так рассчитаны и обдуманы, что давали ему возможность совершенно свободно показываться на них.Вдруг он так опасно заболел, что Пелатон, бывший до этого времени его лейб-медиком, впал в немилость и вынужден был уступить свое место другим врачам.Но никто не должен был знать об опасном положении Наполеона, и не было более ловкой актрисы, чтобы скрыть это обстоятельство, чем Евгения.Евгения, уже Приготовившаяся взять в случае внезапной кончины императора бразды правления за малолетством принца, нашла средство скрыть отсутствие своего супруга на предстоящем празднике, который она не хотела откладывать, поскольку это неприятное известие долетело бы в несколько минут из Сен-Клу в Париж.— Устроим маскарад, — предложила она обер-церемониймейстеру и государственному казначею. — Это будет новинка.И отсутствие императора, думала она, будет ловко скрыто.Удивляясь благоразумию императрицы, приближенные согласились с ней и не переставали удивляться находчивости, с какой Евгения придумывала для своих гостей и двора различные удовольствия.Маскарад!С каким чувством супруга Людовика Наполеона наряжалась к этому маскараду, когда ее супруг, император, был опасно болен? Что было у нее тогда на душе, когда она надевала бархатную маску и велела подать себе бриллиантовую диадему?Любви Евгения не знала — любовь, как она сказала однажды Олоцага, была тормозом ко всему великому и возвышенному! Но это были, может быть, боязнь, мучительные ожидания, которые спорили с ее ярким разноцветным убором — уйди Людовик Наполеон неожиданно из жизни, и все здание рухнуло бы с грохотом.Маскарад начался!Гости, одетые в разноцветные драгоценные наряды, прогуливались по залам, террасам замка и по аллеям парка; оживленные дорожки парка освещались громадными канделябрами, факелами, деревья до самых вершин были обвешаны маленькими разноцветными фонарями, дававшими волшебное освещение; во мху горели маленькие лампочки в виде цветов; большую поляну, где танцевали кадриль a la Louis XIV, ярко освещал электрический свет; на берегу ручья непрерывно горели огненные колеса и вензеля, пучки лучей которых отражались в темной воде.Вблизи террасы были разбиты разноцветные шелковые палатки, в которых были устроены буфеты: в одном шампанское лилось рекой, в другом драгоценнейшие французские, рейнские, испанские и венгерские вина, в третьем подавали плоды и восточные лакомства, в четвертом мороженое и освежительное желе.Три оркестра в различных местах парка играли самые лучшие пьесы, так что гуляющие замаскированные пары везде находились под влиянием очаровательных звуков; запах цветов, приносимый легким ночным ветерком, наполнял аллеи, и над всем этим великолепием — безоблачное звездное небо.Здесь, смеясь и болтая, прохаживались обольстительные фигуры, там на дорожках и на поляне они, дразня друг друга, беззастенчиво обнимались — маски уничтожили и те границы приличия, которых обыкновенно придерживались при этом дворе; маски и наряды были выбраны с обдуманным кокетством; бархат, шелк, золото и драгоценности, казалось, потеряли здесь свою цену, все искусство туалета было направлено к тому, чтобы раздражить чувственность; красивые формы выставлялись, напоказ и так мило были закрыты, что, казалось, здесь совершались вакханалии.И мужчины не уступали дамам в желании нравиться. Костюмы шились с тем, чтобы подчеркнуть достоинства фигуры. Театрально-рыцарские костюмы с гербами, шитыми шелком и золотом, шапочки, на которых развевались драгоценные перья, узкое, белоснежное трико, казалось, очень нравились;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172