— Ты же докладывал, что их семеро?
— Так точно! Но...
— Что значит «но»?! — вскипел офицер.
— «Тушканчик» номер четыре — почти старик. На охоте он не протянет и часа. А этот — из Неутомимых, имеет боевую подготовку...
Атак-гроссер окинул меня оценивающим взглядом, кивнул своим мыслям, и коротко бросил:
— В «зверинец»!

* * *
По гулким, не имеющим окон сводчатым коридорам трое Неутомимых вели меня в «зверинец»: один впереди, двое, с короткими автоматами наизготовку, на несколько шагов сзади. Конструкция оружия была мне незнакома, но по внешнему виду оно очень напоминало израильские «узи». Тому, что на планете есть и автоматическое оружие, я уже не удивился. Да и не то состояние, чтобы удивляться: кандалы, звенящие на руках и ногах, мешали идти, от воздействия наркотика во всех мышцах ощущалась невероятная слабость, перед глазами всё плыло.
— Стоять! — раздалась команда. Передний конвойный отомкнул металлическую дверь камеры и крикнул внутрь:
— Номер четыре, выходи!
Из камеры понуро, держа руки за головой, вышел худой мужчина преклонных лет, почти старик. Охранник схватил его за плечо и отпихнул в сторону.
— Заходи! — обратился он ко мне. — Теперь номер четыре — это ты!
В тесной камере, так же, как и коридор, не имеющей окон, освещённой лишь тусклым, забранным в частую решётку электрическим светильником, кроме меня находились ещё шесть человек, одетые в одинаковые серые штаны и куртки: три мужчины, две молодые женщины и одно бепо.
— Да хранят вас Оба... — пробормотал я приветствие и, гремя железом, без сил опустился на пол. Тотчас двое мужчин бросились ко мне и помогли добраться до топчана. Лишь только моя голова коснулась его жёсткой поверхности, я тут же провалился в глубокое беспамятство.
Тюрьма в Суонаре,
20 кумината 8855 года
Очнувшись, я ещё некоторое время продолжал неподвижно лежать с закрытыми глазами: действие наркотика кончилось, но ощущения после него остались самые пакостные.
— Всё ещё спит, — раздался женский голос. — Уже двое суток...
— Пускай поспит, — произнёс один из мужчин. — Видимо, ему здорово досталось, якорь им под ребро.
— Так ведь времени почти не осталось! Представляешь, что будет, если его разбудят перед самой охотой? Надо его хоть немного подготовить.
Я с трудом пошевелился и попросил: «Пить!» С губ сорвалось только «п-ть!», но меня поняли и поднесли деревянную кружку. Я сел, с жадностью выпил почти всю отдающую затхлостью воду. Немного оставшейся в кружке воды я плеснул на ладонь и протёр лицо. Чуть-чуть, самую малость, но всё же полегчало.
Пятеро обитателей камеры стояли, глядя на меня. Шестой, мужчина лет тридцати пяти, смуглый, похожий на цыгана из-за чёрных с проседью кудрявых волос, сидел рядом.
— Ты меня слышишь? Понимаешь? — спросил он. Я что-то промычал, кивнул головой, и он продолжил. — Соберись и постарайся вникнуть в то, что я тебе скажу.
— Мне... немного тяжело, — произнёс я, — но понимать... я понимаю... всё.
— Вот и чудно! — оживился тот. — Клянусь всеми рифами Полуночного моря, ты должен хоть немного представлять, что нас ожидает. Но сначала давай познакомимся. Меня зовут Рани из Отонара. — Он выставил перед собой ладонь, и я вяло хлопнул по ней в знак знакомства. Потом Рани представил мне остальных. — Авер из Нитуга, Марк из Амиса, Ил из Мойилета, Ос из Тонида и А-Ту.
— Ланс... из Икорики...
Авер — невысокий крепыш лет тридцати, ходил несколько ссутулившись, как боксёр на ринге. Марк выглядел моложе и напоминал мне аристократа-спортсмена: высокий, подтянутый, с гордой осанкой. Обе девушки выглядели лет на двадцать пять, не больше. На этом их сходство заканчивалось. Ос — высокая и, как я для себя определяю, «тугая» — плотная, но не толстая фигура, кровь с молоком. Её волосы отливали всеми цветами меди. Ил же, напротив, — невысокая, тоненькая и гибкая брюнетка. А-Ту — коренастое, широкоплечее и, как все бепо, абсолютно лысое — несмотря на то, что обстоятельства поставили его в равное со всеми положение, предпочитало скромно держаться в стороне и очень смутилось, когда ему пришлось так же, как и другим, выставить ладонь для знакомства.
— А тот, который?.. — я не договорил вопроса.
— Которого тобой заменили? — понял Рани. — Его звали Илло. Жаль его, две дюжины морских тарков! Старый, измученный жизнью человек, попавший сюда по недоразумению. Думаю, что Оба уже указали ему Светлый Путь. Впрочем, он был обречён, потому что умер задолго до смерти: в тот момент, когда узнал об императорской охоте и своей роли в ней.
— Говоришь, он попал сюда по недоразумению? Значит, все остальные...
— О да, клянусь усами Морского Владыки! У каждого из нас своя любопытная история, на каждого из нас император обижен. Вот например, я — капитан Рани Буря Мала. Что, не слышал? И про мой капер «Летящая Рыбина» не слышал? Странно... Я думал, все знают.
— Слишком уж ты высоко о себе думаешь! Расскажешь о своих похождениях после охоты, если жив останешься, — встрял Авер.
Рани сверкнул на него глазами, но ничего не ответил и продолжил:
— Так вот: скоро за нами придут эти киты-недомерки, охранники, и поведут на охоту, где дичью будем мы, а охотниками — семь императорских атак-редеров, это его главные военачальники, по гнилой медузе им в оба глаза. Они должны подтвердить свою «доблесть»: принести к подножию трона по голове одного из нас. Разумеется, буря мала, все они Мечпредержащие. А кроме Меча у них будут дальнобои. Нам же для защиты дадут скорострелы (мы потом по-быстренькому научим тебя с ними обращаться), но заряды в них не боевые, они стреляют краской. Если обляпать ею атак-редера, он, по правилам, выбывает из охоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110