Новикова Ярослава Константиновича, ориентировочно 1967 г.р., выпускника биофака МГУ, и принять меры по установлению настоящего места жительства с целью взятия под оперативный контроль по подозрению в причастности к особо опасному преступлению.
Злобин А.И.

Глава двадцатая. На охотника и зверь бежит
Странник
Некоторые научные сборища казались Максимову выборами капитана на корабле дураков. Причем, внеочередными, ввиду обнаруженной в трюме течи.
Накал страстей объяснялся просто — нищетой. Как в свое время коммунисты не платили партвзносов со взяток, так теперь «демократы» не удосуживались отстегивать налог с вывозимого за кордон капитала. Называлось это либеральной экономикой: не хочешь, не плати. Денег по этой вполне очевидной причине не хватало даже на нерегулярный прокорм научной братии, а уж о финансировании исследований лучше не заикаться. Сочтут тебя полным шизофреником.
Странно, но, не кормя своих ученых-крепостных, новоявленные феодальчики с державным рвением набрасывались на всякого, кто пытался спасти науку от голодной смерти и полной интеллектуальной деградации. Из филантропа Сороса сделали Джеймса Бонда, а всех, кто удостоился его грантов, обвинили в прихлебательстве и тайном пособничестве Мировому Заговору. Против России, конечно. Больше миру заниматься некем.
Максимов вошел в зал, раскланиваясь со всеми, кто обратил на него внимание, занял свободное место поближе к проходу. Осмотрелся.
«Полный комплект, как на Ноевом ковчеге», — констатировал он.
Баланс агнцев и козлищ на научных конференциях в последнее время все больше тяготел к ранее существовавшей пропорции. Наблюдателей было ровно столько, чтобы держать под контролем фонтанирующих идеями наблюдаемых.
У наблюдателей из соответствующих департаментов был вид хорошо отъевшихся и прибарахлившихся счастливчиков. Оно и понятно, что если раз в полгода уходить за штат родной конторы на сытые должности шефов «безопасности неизвестно чего», то жирок невольно нагуляешь.
Наблюдаемым с «корабля дураков» бежать было некуда, кормились подножно и жались друг к другу, как овцебыки в тундре. Вид имели соответствующий. В глазах фанатичный блеск у многих сменился тоской по государственному финансированию и казарменному уюту «шарашек». Как странные гибриды смотрелись те наблюдаемые, кто подсел на чьи-то деньги и выглядел не хуже, чем наблюдатели.
И совсем уж потерянно смотрелась научшизоидная тусовка из самых невероятных особей: от кликуш, контуженных мадам Блаватской, до язвенных последователей Рериха.
«Кончилась вольница. Скоро занятия по строевой подготовке введут», — с неудовольствием подумал Максимов, по личному опыту знающий, что это за удовольствие.
Решил изучение реликтов и новообразований научного сообщества оставить на потом и послушать докладчика. Тема конференции оказалась уж больно занимательной: «Управляемая эволюция человека: проблемы комплексного подхода». Не больше и не меньше. Словно частные проблемки уже решены, осталось только свести все к системе мер — и ура!
Президиум делал вид, что внимает, зал шушукался, а докладчик гнул свое, не обращая внимания на общее невнимание.
Оратор закончил монотонный бубнеж и обратил взор на президиум.
Седые головы и широкие проплешины согласно, но вразнобой закивали. Шум в зале возрос до неприличия и разразился шлепками аплодисментов.
Оратор собрал бумажки с трибуны и резво сбежал в зал. На вид ему было хорошо за сорок. Во времена, которые он живописал в течение часа, прожил бы ровно столько. Или саблезубый тигр в качестве холодной закуски употребил бы, или свои бы тюкнули каменным топором по темечку из жалости, чтобы не мучался.
Максимов почувствовал, что в атмосфере нарастает нервное напряжение. Он опоздал минимум часа на полтора и не смог прослушать в курилке интриганских раскладов предстоящего действа. Без склок жизнь скучна — и поэтому не обходится.
Судя по шелестящему шепотку в зале и легкому замешательству в президиуме, явно назревал семейный скандальчик. Максимов закрутил головой в поисках инфант-терибля.
— Друзья, — призвал председатель. — Мы условились в порядке дискуссии предоставлять по десять минут. Но — в порядке! Первым записался Вадим Вадимович Бриль. Но вот пришла от него записка, что он передает свою очередь Ярославу Новикову. Право Вадима Вадимовича мы уважаем… Но предлагаю сразу договориться: давайте не плодить поручиков Киже. Кто такой Новиков — увольте, не знаем.
Председатель по-махатовски изобразил немую сцену из «Ревизора». Президиум в полном молчании и согласии покачал светлыми головами.
В театральную паузу вклинился каркающий голос соседа Максимова.
— Ха-ха-ха, — римским вороном выдал он.
Максимов покосился на каркушу. На первый взгляд нормальный мужик, в возрасте. Научную специализацию визуально определить сложно. Но то, что сосед имеет отношение к академической науке, по цвету лица и костюма угадывалось без проблем.
Сосед, скорее всего, не знал, что трижды каркнувший ворон в Риме служил знаком беды. Могли и кирпичом латиняне запустить.
Как по команде, после карканья в зале начал нарастать недовольный гул.
— А вы спросите у Генриха Борисовича, — раздался справа молодой голос. — Он рядом с вами сидит.
Председатель склонился к лысой голове. Лысая голова что-то прошептала ему на ухо.
— В чем соль, коллега? — поинтересовался Максимов.
Сосед удивленно уставился на него.
— Я помощник профессора Арсеньева, — представился Максимов.
— А! — с уважением протянул сосед. — Арсеньев, конечно, конечно…
«В одной фракции с дедом или из заключивших союзный договор», — с облегчением подумал Максимов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164