В материальном плане вы пострадали?
Иванов покосился на Злобина. В узких щелях век острым металлом сверкнули глаза.
— В материальном — нет, — с болезненной иронией произнес он. — По нолям, если точно.
— Подробнее, пожалуйста.
— Я — не наемный работник. У меня пять процентов акций холдинга. Матоянц так захотел. По принципу, что охраняешь, то и имеешь. Только не в руссконародном смысле.
— Интересно. А сотрудники с чего кормятся?
— Они получают зарплату в агентстве «ЭКС». У агентства с холдингом договор на обеспечение экономической безопасности. Матоянцу принадлежит контрольный пакет акций «ЭКСа».
— Мудрено закручено, — вставил Злобин.
Иванов медленно покачал головой, не отрывая взгляда от домика на берегу.
— Нет. Честно. «ЭКС» я открыл еще в восемьдесят девятом, когда из ОБХСС ушел. Первые кооперативы от кидал прикрывал. Со временем кое-как встали на ноги. У меня еще трое партнеров были, у каждого по одной трети доли. В девяносто втором на контакт с нами вышел Матоянц. Обкатал в деле, потом предложил выкупить голосующий пакет и подключить «ЭКС» к холдингу. Все сделал по-честному, провел аудит, оценил стоимость бизнеса и выплатил каждому все до копейки.
— Почему вы на это пошли?
— А что еще было делать? Уж лучше бизнесмену продаться. Надо реально смотреть на жизнь. Мы уже созрели для экспроприации. Либо чиновники подомнут, либо бандиты. У нас только так.
— А как с ними решал вопросы Матоянц?
— Понятно, куда клоните. Во-первых, он не пирожками с собачатиной торговал. На людей такого уровня не наезжают, с ними договариваются. А во-вторых… Он был человеком жестким, но абсолютно не криминального мышления. Вы понимаете, о чем я?
— Вам не пришлось совершать преступлений.
— Да! На грани фола работал, но со стороны закона…
Злобин повернулся лицом к Иванову.
— А вы бы и не стали, Василий Васильевич. Не то поколение. Вы с уголовниками якшаться не сможете. Вы их уважаете как противников, но презираете как людей. Правильно?
Иванов слабо улыбнулся.
— Верно сказано.
— Пойдемте назад. Я увидел все, что хотел.
Злобин первым пошел к проходу в кустарнике.
Иванов нагнал его на лужайке, пристроился сбоку. Шел, глядя под ноги, посвистывая одышкой.
— Картина более-менее ясна. Спасибо за откровенность, Василий Васильевич, — начал Злобин.
— Вот только не надо медом мазать! — едва сдержав раздражение, оборвал его Иванов. — Я допросов провел не меньше вашего. И что такое тактика допроса, еще не забыл. Догадываюсь, что вопросов у вас больше, чем вы их задали.
— Тогда сами задайте последний вопрос.
Злобин остановился. Иванов тяжело засопел ему в лицо.
— Последний вопрос: что показал егерь? — задал за него вопрос Злобин.
— А-а! — Иванов состроил пренебрежительную гримасу. — Робеспьер наш… Да ни черта он толком не видел. Мелькнул силуэт человека, метров двести с гаком до него было. Робеспьер толком не разглядел. Пошел наперерез, на тропе прочел следы человека и волков. Только волков и человека уже не нашел. Как сквозь землю провалились. Вот и вся история.
— Где это было?
— В лесу, само собой. Я в местной географии, если честно, не очень. Какое-то урочище возле заброшенного карьера. Километров двадцать отсюда, если по прямой.
— Когда вы встречались с егерем?
— Вечером того дня, как дознание закрутил. Хотел узнать, откуда здесь волки взялись. Оказалось, они уже второй год здесь околачиваются. В глуши деревни вымерли, волки потянулись к городам.
— Занятно. — Злобин поднялся по лестнице на террасу.
Постоял, осматривая лужайку.
— Василий Васильевич, последняя просьба.
— Да?
— Покажите, пожалуйста, кабинет Матоянца. Можете отказать, имеете основания. Но я прошу. У меня сложилось определенное впечатление об этом человеке. Хочу удостовериться.
Иванов подумал немного и кивнул.
Подошел к двери, прижал палец к плоской пластинке там, где обычно помещают замочную скважину. Замок сухо щелкнул.
— Тоже? — спросил Злобин.
— Да. И тоже без толку, — выдавил Иванов.
Внутри дома было тихо, пахло оранжереей.
Они прошли по скупо освещенному коридору. В его конце был виден зимний сад, залитый падающим сверху светом. Но до сада они не дошли, Иванов толкнул дверь, открыв вход на лестницу.
По узкой лестнице они поднялись на второй этаж. Оказались в коридоре, освещенном ярче и лучше обустроенном. Чувствовалась близость жилых помещений.
— Прямо — на балкон, по нему можно пройти в жилой отсек. Здесь кабинеты: Матоянца, мой и запасной для того, кому он может понадобиться.
— Как вы странно сказали — «отсек».
Иванов пожал плечами.
— Ашот Михайлович раньше спецобъекты проектировал. Считайте, что жаргон. А я его ненароком подцепил.
— Понятно. Как я понял, в ту ночь он прошел этим маршрутом. Или есть еще один вариант?
— Можно через балкон по лестнице спуститься в холл. Из оранжереи несколько выходов на террасу, вы их видели. Но шел он именно здесь. Я слышал. — Он указал на ближайшую дверь. — Это мой.
— А его?
Иванов подошел к двери напротив. Достал из кармана ключи. Тихо щелкнул замок. Потом он приложил палец к косяку. Раздался еще один щелчок.
Приоткрыв дверь, Иванов занес ногу через порог и вдруг оглянулся.
Злобин отметил, что лицо у Иванова сделалось дряблым, то ли от волнения, то ли от испуга.
Иванов резко нагнулся, поднял с пола лежащий за порогом бумажный прямоугольник размером с визитку. Сунул в карман. Шагнул через порог.
— Смотрите так, дальше не пущу, — произнес он, давясь сиплой одышкой.
Злобин встал на пороге. Провел взглядом по кабинету. Увидел то, что и ожидал. Умеренная роскошь интерьера и полный комфорт для работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164