— Богу Богово, кесарю — кесарево.
Иванов долгим взглядом осмотрел его лицо, словно высвечивая фонариком.
Отступил на шаг.
— Место происшествия смотреть будешь?
Злобин кивнул.
— Тогда лучше сюда.
Иванов повел к входу на террасу.
Они вошли под гулкие своды. Свет бил сквозь бойницы, рассекая полумрак острыми клиньями.
— Родные дома? — спросил Злобин.
— Уехали на кладбище, — коротко ответил Иванов. — Первый день, так полагается.
— А вы?
— Я там уже был. Рано утром.
Злобин обратил внимание, что на террасу из дома выходят несколько дверей.
— Служебные помещения. Все под сигнализацией, — прокомментировал Иванов.
Они свернули за угол.
Тыльный выход из дома венчала стрельчатая арка. Потолок взлетал вверх по крутым дугам, как в келье. В центре свода из замкового камня свешивался плафон на толстой цепи.
Здесь стояли два плетеных кресла. Под одним блестела этикеткой на круглом боку бутылка.
Злобин обошел кресла, с верхней ступеньки осмотрел задний двор.
Лужайка метров в двести длиной с круглой клумбой в центре. По пожухлой траве змеились дорожки, посыпанные розовым крошевом. Две служебные постройки: длинный прямоугольник и правильный квадрат под острой крышей.
— Конюшня, гараж, мастерские. И флигель охраны.
Злобин повернулся к Иванову.
— Сколько ребят в охране?
— Смена — трое. А так — шесть.
Они спустились по лестнице, пошли по влажно хрустящему крошеву, покрывавшему дорожку.
— Вы живете в доме? — спросил Злобин.
— Когда работаю. У меня квартира в Москве. И дачка по Минскому.
— А работали вы здесь, когда работал Матоянц, так?
— Да.
— И часто он работал дома?
— Когда была возможность. Скоростной Интернет, мобильный, «вертушка» и обычный телефон, спутниковая связь… Зачем в офисе корпеть, когда все есть тут.
— А деловые встречи?
— Мы же не кооператив «Солнышко», встречи планируются заранее. Для этого есть московский офис. И забегаловки с бизнес-ланчами.
— То есть в тот день посторонних в доме не было?
— Нет.
— А деловых или личных встреч?
Злобин, не дожидаясь ответа, свернул с дорожки. Прошел по поникшей от дождя траве. Встал, осмотревшись. Если верить схеме, составленной Ольгой, труп Матоянца лежал здесь.
Кровь давно замыли, траву разровняли граблями. Но Злобин ощутил неприятную волну, поднимающуюся от земли в этом месте. Смесь тревоги и брезгливости, будто вошел в квартиру с трупом.
— Здесь?
Иванов кивнул.
Злобин посмотрел себе под ноги, потом поднял взгляд на оставшегося на дорожке Иванова.
— Кто приезжал в тот день, Василий Васильевич?
Иванов помедлил с ответом.
— В три часа приезжал Глеб Лобов, руководитель агентства «Pro-PR». Наш партнер. Пробыл около двух часов. В шесть — наш шеф аналитическо-информационной службы. Он уехал после ужина. В девять. Больше никого не было.
— Вы присутствовали на встречах?
— Нет.
— Матоянц всегда работал за полночь?
— Иногда случалось.
Злобин указал себе под ноги.
— А это что за дырки в земле?
— Ножки кресла. Карина сидела. Падчерица его. Не знаю, зачем.
Злобин присел на корточки, потрогал пальцем края круглой неглубокой ямки, доверху наполненной водой.
— Ночью?
— Да. Мне охрана доложила, я дал команду не мешать.
Злобин встал и прошел к дорожке.
— Пойдемте, покажите подкоп, — бросил он Иванову.
По границе участка шел плотный ряд шиповника. Колючие ветви сплетались в тугой вал.
Злобин сорвал ярко-красную бусинку. Прикусил, выдавив на язык острый вяжущий сок.
— Хорошо придумано. Надежно. И летом, наверное, запах умопомрачительный.
Иванов никак не отреагировал.
Подвел к проходу в кустарнике.
По краям прохода из земли торчали два цилиндрических плафона, как выражаются лужковские градостроители, — антивандальные светильники. На их верхних торцах были укреплены металлические пластинки.
Злобин оглянулся. Такой же светильник стоял в конце шиповникового вала. Пластинка на нем была угловая.
— Сигнализация по периметру? — догадался Злобин.
— Да. Против человека, — пробурчал Иванов. — На этих сук не рассчитывали. Они, твари, под лучом прошмыгнули.
Он пропустил Злобина вперед.
За валом кустарника шла полоса травы, метра три, а потом забор. Обычная сетка-рабица.
Злобин по памяти, фотографии лежали в Ольгиной папке, отыскал место, где под сеткой волки прокопали лаз. Сейчас от него осталась только истоптанная трава. Лаз завалили комьями земли с торчащими клочьями стекловаты.
— Пока жареный петух не клюнет, мужик не перекрестится, — обронил Злобин. — А здесь сигнализации нет?
Иванов помедлил с ответом.
— Сейсмодатчики в шахматном порядке, — нехотя произнес он.
— И тоже рассчитаны на человека, — закончил Злобин.
Иванов покрякал в кулак. Лицо его при этом налилось багровым цветом. Краска быстро схлынула, и кожа вновь приобрела землистый цвет.
Дальше за забором холм полого спускался к водохранилищу. Редкий сосняк заканчивался густой порослью ив и ветел. За ними тускло светилась темная вода. На берегу стоял домик из розового туфа.
— Тоже Матоянц построил? — Злобин указал на домик.
— Эллинг для водного мотоцикла и яхточки. По документам наша земля до самой воды. Но Ашот Михайлович не захотел забор туда тянуть. Людям тоже ходить берегом надо. Согласны?
Он поднял воротник куртки, закурил, спрятав сигарету в кулаке.
Злобин следил за чайками, чертившими зигзаги в сером небе.
— Василий Васильевич, можно вопрос личного характера?
— Задавайте, — вместе с дымом выдохнул Иванов.
— Для вас эта трагедия — катастрофа? Я понимаю, сердце надорвано, голова от мыслей пухнет, но я не о том.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164