— В этот раз все было не как обычно. Идеально все было, как по инструкции.
— «Эффект жареного петуха», — вставил Злобин, чтобы сбить Олю с едкого тона.
— А?
— Узкоспециальный термин. Не обращайте внимания. Итак, жена опознала его по… По чему она его опознала?
Злобин краем глаза поймал ироничный взгляд водителя в зеркальце. Парню явно не терпелось вставить что-то в духе поручика Ржевского.
— По кисти левой руки, — ответила Ольга. — У него был характерный шрам в виде трилистника. Потом, само собой, истерика, рвота, обморок. По полной программе.
— А вы?
— Что — я? Я уже привыкла.
Злобин посмотрел на ее кукольное личико школьной отличницы и решил не комментировать. Сама себе службу выбрала. Станет тошно — уйдет.
— Посмертную маску эксперт снимал?
— Да, я же говорю, все было по высшему разряду.
— Кто опознавал по фото с посмертной маски. Иванов и жена?
— Да. И еще начальник личной охраны. Все это есть в деле, Андрей Ильич.
— Да, да, я помню… А теперь, Оля, вспомните запись, потом всю эту суету с трупом… Вас не посещала мысль, что все это инсценировка? Качественная, безупречная инсценировка по предварительному сговору?
Оля округлила глаза.
— Я не поняла… Вы думаете?
— Нет, это вы, Оленька, подумайте и ответьте.
Злобин достал сигарету, закурил.
Оля все еще прибывала в легком нокауте. Злобин решил — учить так учить и добил:
— Думайте качественно, Оля. Потому что, если версия с инсценировкой имеет право на существование, то в этом спектакле вы играли либо роль марионетки, либо… — Он протянул паузу и добавил: — С учетом желания иметь квартиру в Москве. Чем не мотив?
Сначала на лице Ольги вспыхнул румянец, потом оно сделалось отечно-бледным.
Она резко достала из кармана пачку тонких сигарет. Сунула белую палочку в рот, прикурила и отвернулась к окну.
«Да, девочка, это и есть обратная сторона нашего ремесла. Сегодня ты допрашиваешь, завтра — тебя. Многие, круче тебя в сто раз, с хрустом ломаются, стоит только поменять их местами с подследственным. Удар по психике еще тот! Но разве врач застрахован белым халатом от болезней? Нет, болеет и умирает, как все. Даже риск подцепить заразу у врача больше, чем у обычного человека. Почему тогда опер, находящийся в шаге от тюрьмы, чувствует себя избранным? Риск попасть под статью у него больше, чем у простого обывателя. Вывод: нужно время от времени устраивать самому себе подобный психологический тренинг. Больно, согласен, но полезно. Как там у Суворова? „Тяжело в учении, легко в бою“. Когда подставят и бросят в камеру, учиться держать удар будет поздно».
— О чем бы вы сейчас ни думали, мне нужен ответ на поставленный вопрос. Четкий и однозначный, — голосом экзаменатора окликнул Ольгу Злобин.
Оля сбила столбик пепла в пепельницу на дверце, только после этого повернулась.
— Исключено, — твердо произнесла она. — Инсценировка полностью исключается.
Злобин не без удовольствия отметил, что лицо ее сделалось злым, по-хорошему злым.
«Молодец, удар держит»
— Аргументы?
— Труп был дактилоскопирован в моем присутствии. При желании можно копать дальше. Снять отпечатки в доме и офисе и так далее. Труп не был кремирован. Заметьте, по желанию родственников. В случае необходимости можно потребовать эксгумации. На похороны прилетел сын Матоянца. В доме живет мать Матоянца. Закажите посмертную экспертизу на степень родства — и все всплывет. Нет. — Она встряхнула головой. — Так не подставляются.
— Оля, дорогая моя, на том и стоят органы, что преступник всегда подставляется. Невозможно все учесть. Идеальных преступлений в природе не существует, как нет идеального газа. — Он примирительно улыбнулся, смягчил тон до дружеского. — А вы, Оля, молодец! Даже в состоянии шока трезво мыслите. Спортом занимались?
— Первый разряд по волейболу.
— Ну, если с таким ростом… Значит, за характер и голову в команде держали.
Ольга потупилась. Лицо вновь ожило.
— Я разыгрывающей была. За это девчонки и уважали.
— Толк из вас будет, поверьте бывалому следаку, — продолжил Злобин. — Опыт придет со временем. Но опыт на костяк нанизывать надо. А он у вас есть. Медицинский, так сказать, факт. Иванов о вас невысокого мнения, а я наоборот — считаю, что задатки у вас отменные.
— П-фу! Иванов! — Оля скорчила недовольную гримаску. — На его месте я бы молчала. Гарцевал, как слон, всех жизни учил, а на самом деле что? Если задуматься, после драки кулаками махал. Так?
— Очевидный факт, — с готовностью согласился Злобин.
— И куда теперь весь его профессионализм и опыт засунуть?
«Все ясно, Иванову она не звонила. Отношения у них явно не сложились. Тогда кому?»
Злобин посмотрел на часы.
— Уже скоро, — подсказала Ольга. — Сейчас опушку обогнем, дорога нырнет вниз, потом на взгорок. Метров через триста будет кордон.
— А вас начальник не потерял?
— Я же ему отзвонилась перед выездом. Сказала, что еду на кордон с прокурорским… Извините… В смысле — с вами.
— И он дал добро?
— Конечно. Кто будет спорить с Генеральной?
Злобин кивнул.
«Ясно. Местный зам по следствию явно на „подсосе“ у Иванова. Учтем».
Машина, плавно покачиваясь в колдобинах, залитых водой, медленно пробиралась по дороге, огибающей острый выступ леса. Справа мокло под моросящим дождиком поле. Вспаханная земля ждала снега. Над полем то и дело взмывали вверх грачи. Ложились на ветер, проделывали пару фигур высшего птичьего пилотажа и опрокидывались вниз, на борозды.
Водитель у Злобина был не простой вращатель казенной «баранки», показательно равнодушный ко всему, что происходит в салоне. Сергей окончил юрфак, не первый год служил оперативником в структуре Игнатия Лойолы и, надо думать, кое-что смыслил в оперативных играх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164