И слишком ярко горящие глаза Джорджа постепенно поугасли, и, наконец, он моргнул и покачал головой:
— Кош... кошмар? — переспросил он затем. — Но, Господи, Спенсер, побывал бы ты там, со мной! Тебе следовало бы почувствовать это! — Голос его представлял собой одно сплошное содрогание...
— Спенсер! — прозвучал с высоты дрожащий испуганный крик Миранды. — Отсюда я вижу солнце. Но это твое солнце. Я хочу сказать, это — твой мир. Твой безумный машинный мир.
— Старайся не повышать голос, — крикнул в ответ Джилл, но тихо. — Спускайся и не высовывайся. Да, это мой машинный мир, и мы — в ржавой пустыне. Но тут водятся кое-какие машины, о которых ты еще не знаешь. — И, обращаясь к Джорджу:
— Теперь ты будешь в порядке.
— Вряд ли, — отозвался тот. — Но хлопот вам доставлять не стану, да.
Фред Стэннерсли все еще лежал, не шевелясь. Джилл подошел к нему и спросил:
— Фред, что стряслось?
Тот посмотрел на него:
— Это все моя пространственная чувствительность, — прошептал он. — Просто пытаюсь подавить ее, вот и все.
То наше падение. Оно было странным.
— Ты хочешь сказать, что тебе не удавалось вычислить время? Мне тоже. Оно длилось вечно, но происходило недолго.
— Что-то вроде того, — кивнул Фред и сглотнул. — Я чувствовал, как мы падаем через какие-то странные места, Спенсер. Или, скорее, вообще через никакое не место. Эта моя чувствительность: она не клаустрофобия, агорафобия или любая иная фобия, какой можно подыскать название. Полагаю, я просто очень сильно осознаю наши три обыкновенных измерения. А пролетали мы только что не через любое из них.
Миранда соскользнула по склону ржавой насыпи:
— Спенсер, Джек отсек ту дрянь от головы Джорджа. Он...
— Да, он постучал в дверь, — подтвердил Джилл. — Тот гигантский мозг был дверью.
Она схватила его за руку:
— Так почему же мы здесь, а Джек — нет?
Джилл покачал головой и отвел взгляд.
— Он угодил в свой личный ад? — Ладонь Миранды взметнулась ко рту. — Без нас? Но как такое может быть?
К ним подошла Анжела:
— Когда нас в первый раз забрал Дом Дверей, то случилось то же самое, — сказала она. — Только тогда это было еще хуже. Как-то раз мы все отправились каждый своим путем.
— Но мы все снова соединились, — быстро вставил Джилл. — И такое может случиться опять. Так что еще просто-напросто не все кончено. Миранда, ты только помни одно: где бы там ни оказался Джек, он постарается вернуться к тебе. А мы постараемся сами добраться до него.
Миранда посмотрела на него и сжала челюсти на узнанный им лад. На манер той железной леди, какую он знал в начале их авантюры.
— Верно, — согласилась она. И скомандовала:
— Пошли, все вы. — И (изумительное дело!) принялась снова взбираться на насыпь.
— Что? — не понял юмора Джилл.
Она обернулась и посмотрела на него:
— Куда идут эти поезда?
— Поезда? — нахмурясь, повторил он. — Ты имеешь в виду, вроде того, что взорвался, когда мы находились в умирающем машинном городе?
Она кивнула:
— Куда они едут?
— В обе стороны, — ответил, пожав плечами, Джилл. — Некоторые выезжают в ржавую пустыню, а другие едут обратно в город.
— Ну, тут один подъезжает, — сообщила она ему, — и, по-моему, нам следует сесть на него. Мы должны сесть на него, потому что если здесь Джека нет, то мы должны отправиться туда, где он есть.
И тут Джилл впервые услышал очень слабый, но совершенно безошибочный чуждый лязг безумной машины, словно сошедшей с рисунков Хита Робинсона: «Бум-бам!.. Бум-бам!.. Бум-бам!» В любом ином месте он знал бы, что она близко, почувствовал бы ее сразу, ощутил бы ее присутствие, но в этом мире его машинный талант работал из рук вон плохо. Окруженный ненормальностью, в ненормальной машинной вселенной с гудящими в голове помехами, смахивающими на гул от гигантской динамо-машины, он старался сосредоточиться, чтобы не слышать его.
Но Миранда была права. Если поезд ехал сюда, неважно, с какого направления, то им следует проголосовать. И впрямь следует, так как в то время, как поезд был безвредным, тут водились-таки другие машины, которых Миранда, Фред и Кину Сун пока еще не видели, и они «жили» в этой красной ржавой пустыне.
Анжела схватила Джилла за руку:
— А что, если он едет в пустыню? Я имею в виду, в глубь нее?
— Там, в глубине, есть нечто, которое куда больше, чем пара гнезд ржавчервей, — ответил Джилл. — Там есть Дом Дверей — и нам известно, где именно.
— Но что, если программа изменена?
— Мы должны надеяться, что эта часть осталась неизменной.
— А если поезд едет обратно в город?
— То нам известно, где там двери, — кивнул Джилл. — А также знаем, каких надо избегать. Брось, пошли.
Кину Сун и Фред помогли Джорджу, который казался хрупким, как бумажная кукла. Миранда ни в какой помощи не нуждалась, она беспокоилась о ком-то другом, она снова поднялась на насыпь так, словно родилась здесь. А Барни, конечно же, опередил их всех.
— Вон в той стороне город, — показал Джилл, когда все стояли на насыпи. — А в другой стороне — гнезда ржавчервей и Дом Дверей.
— Ржавчервей? — немного встревожено переспросили хором Фред с Джорджем. Последний, вероятно, читал о них в докладе Джилла, но все еще пребывал в ошеломленной состоянии, непригодном для попыток что-либо толком припомнить.
— Просто молитесь, чтобы мы не наткнулись на какого-нибудь из них, — ответил Джилл.
Анжела показала вдоль серебряных нитей рельсов на громыхающий объект, становящийся с каждым мгновеньем все больше и больше.
— Этот поезд едет из города, — определил она. — И значит, мы отправимся к гнездам.
— Верно, — кивнул Джилл. — Тот же поезд, те же гнезда, та же чертова история.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161