Дилан стоял за желтой лентой, натянутой поперек дорожки к ресторану Антонии – руки в карманах, каждая мышца напряжена. Через полупрозрачное зеркальное стекло витрины он видел суетившихся внутри людей, которые с кисточками, пакетиками, кусочками липкой ленты системно продвигались по залу для посетителей. Они попусту теряют время. Они понятия не имеют, что ищут. И с чем столкнулись. Отпечатки пальцев и ворсинки с ковра не помогут вернуть Реджину.
Калеб мобилизовал добровольцев, чтобы прочесать десять квадратных миль острова, аккуратно разбитых на квадраты поиска, сосредоточив особое внимание, в первую очередь, на участках вокруг ресторана и лагеря бездомных. Дилану хотелось броситься вслед за ними, бежать, выкрикивая ее имя. Бесполезная человеческая суета. Бессмысленные человеческие эмоции.
Но они, по крайней мере, хоть что-то делали.
Он сжал кулаки. Конн направил его сюда, чтобы он наблюдал, а не действовал.
Но эта пассивность убивала его. Реджина пропала. Исчезла!
И Дилан с отчаянием сознавал, что его бездействие убивает и ее.
Кулаки у него чесались. Ему хотелось добраться до этого Иерихона и бить его до тех пор, пока он не признается, что с ней сделал. Однако Иерихон находился под охраной в больнице в ожидании вертолета, который отвезет его в госпиталь на материк, чтобы обработать ожог. Но даже если бы лежавший сейчас без сознания человек и пришел в себя, он все равно не был бы в состоянии рассказать Дилану больше, чем тот уже знал.
Реджина пропала. И он должен был ее найти.
Она была всего лишь человеком, тем не менее… он чувствовал, что связан с ней. У них была сексуальная связь. Если бы он обладал большей силой или если бы соединявшие их отношения были более прочными, он мог бы использовать это, чтобы отследить ее.
Но ниточка между ними была слишком тонкой, чтобы он мог последовать за ней. В памяти всплыли большие карие глаза и горькая улыбка, смутившая его.
Мне следует быть осторожнее. Я тоже могу привязаться к тебе.
Его обожгло отчаяние, и, что еще хуже, он ощутил, что в нем зародилось чувство вины. Он мог бы заставить ее изменить свое мнение. Он мог бы сказать ей, пообещать… Что? Она была человеком. Он был селки.
Она пропала.
Он должен найти ее.
– Бабушка говорит, что ты знаешь, где моя мама.
Вздрогнув, Дилан взглянул вниз. Из-за желтой ленты на него хмуро смотрел Ник Бароне: подбородок независимо выставлен вперед («поцелуй меня в задницу!»), но в глазах – неприкрытое страдание. В животе у Дилана заныло.
– Она сама тебе такое сказала? – осторожно спросил он.
– Я слышал, как она говорила это шефу Хантеру. Так ты знаешь? – настаивал Ник. – Знаешь, где моя мама?
– Нет. – Какое плоское и пустое слово! – Но я ее найду.
Обещание, которое он не дал Реджине, было почему-то проще дать этому мальчику. Ее сыну. Ник смотрел на него скептически.
– Как?
– Пока не знаю, – признался Дилан.
Лицо Ника превратилось в вежливую маску ребенка.
– А-а-а… Хорошо. Спасибо.
Мальчишка ему не поверил. А с чего бы ему верить? Нику не нужен был посторонний, который рассказывает, что все будет хорошо. Ему нужна была мама.
Взгляд Дилана устремился в сторону улицы. Желтая лента притягивала к себе столько же народа, сколько и отпугивала. Время шло, расследование и разговоры вокруг него продолжались, однако большинство людей, не задействованных в поисках, постепенно вернулись к своим обычным делам: к покупке продуктов, работе, нормальной жизни.
– Тебе не следует оставаться одному, – сказал Дилан, прекрасно понимая, что это прозвучало как наставление из уст добропорядочного туповатого взрослого. Он решил попробовать еще раз. – Где твоя бабушка? Ник неопределенно подернул плечом.
– Она знает, что ты здесь?
Мальчик опустил глаза.
– Шеф Хантер сказал, что хочет со мной поговорить, – пробормотал он.
Внезапно Дилан увидел себя в четырнадцать лет – испуганного и одинокого, ожидающего в Кэйр Субае, когда его мама вернется из моря домой. Только она уже не пришла. И тогда Конн взял его под свое крыло. Нику тоже нужен кто-то, кому он мог бы доверять, кто мог бы поддержать его, дать ответы на его вопросы.
Кто-то такой, как… Калеб.
– Я сейчас его приведу, – сказал Дилан и нырнул под желтую ленту.
Дилан толкнул дверь в ресторан, и над головой его звякнул колокольчик. Перед одной из кабинок на коленях стоял мужчина в темно-синей куртке полиции штата. Он раздраженно поднял на него глаза.
– Чего вам?
– Мне нужен Калеб.
– У вас есть какая-то информация по этому делу?
– Нет.
– Тогда проваливайте к чертовой матери с места происшествия!
Дилан молча прошел мимо него.
– Эй!
Возглас полицейского догнал его уже в кухне. Там он нашел Калеба, который стоял возле обитой нержавейкой стойки и наблюдал, как еще один мужчина опускает в конверт какой-то блестящий предмет.
Каждая мышца на теле Дилана напряглась.
– Где вы это взяли?
– Тебе это знакомо? – спросил Калеб.
Дилан пристально смотрел на небольшой золотой крестик, поблескивавший на мелкой золотой цепочке. Во рту у него пересохло, в голове шумело.
– Это Реджины. Должно быть, крестик был на ней, когда Иерихон схватил ее. Поэтому у него на руке этот ожог. Где вы его нашли?
– В ведре для швабры, – коротко ответил Калеб. – При первом осмотре я его пропустил.
Второй мужчина быстро взглянул на Дилана, потом на Калеба.
– Кто этот парень и почему ты делишься с ним подробностями дела?
Калеб смутился.
– Мой брат Дилан. Детектив Сэм Рейнолдс из Управления уголовных расследований штата Мэн.
Дилану было все равно, кто это. Шум в голове заглушал все остальное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71