– Думаю, лучше я приду утром.
Любезная улыбка на лице Донны застыла. Что ж, возможно, ей не слишком нравилось, что ее оторвали от ужина или телевизионной передачи только для того, чтобы Реджина могла отказаться от медицинской помощи.
– Мы можем быть заняты в это время.
– Я записана на прием, – напомнила ей Реджина. – На десять. Тогда и приду.
Донна напряглась.
– Это не очень хорошая идея.
Антония часто заявляла, что самый надежный способ заставить Реджину что-то сделать – это сказать ей не делать этого. «Такой характер», – говорили о ней учителя. «Сучка», – называл ее Алэн. Любое сопротивление только делало ее более упрямой.
Она находилась в состоянии неопределенности, плохо себя чувствовала, была напугана, но не собиралась отказываться от этого ребенка. Ребенка Дилана. Независимо от того, был ли их ребенок воплощением какого-то пророчества селки, для нее он был бесценным. И она не сдавалась.
– Я померяю температуру. Если она высокая, я позвоню. Утром, если у меня по-прежнему будут… – Она сглотнула, превозмогая боль в израненном горле –…проблемы, я приеду.
На мгновение Реджине показалось, что доктор собирается ей возразить, и паника, словно когтями, начала скрести у нее на душе.
Донна вздохнула. Пожала плечами.
– Силой я тебя удерживать не могу. Я сейчас сделаю несколько пометок, а потом подброшу тебя домой. – Она сложила губы бантиком. – Если только нет кого-то, кто заедет, чтобы забрать тебя.
Половина острова вызвалась помочь в поисках Ника. А ее мать ждала дома у телефона.
Реджина коротко кивнула, чувствуя странную заторможеннось и расслабленность.
– Если ты подвезешь меня, это будет здорово. Спасибо.
Донна что-то царапала в ее карточке. Реджина села на край стола для обследования и потянулась за своими трусиками.
– Я вернусь через минуту, – сказала Донна и скрылась за дверью.
Реджина сделала глубокий выдох. Руки дрожат, с удивлением отметила она. Что ж, это был длинный день. Полный стрессов. И он еще не закончился.
Вдруг она вспомнила слова доктора: «Нет никаких признаков того, что сексуальная активность или стресс могли вызвать преждевременное прекращение беременности».
Реджина медленно выпрямилась.
– Все готово. – В комнату поспешно вошла Донна с большой стеганой сумкой и бумажным стаканчиком в руках. – Это для тебя.
Реджина опустила глаза на белые шестигранные таблетки, напоминавшие дорожные знаки «стоп». Ее желудок сжался.
– Что это?
– Антибиотики. – Улыбка на лице доктора застыла. – На случай инфекции.
Нет, подумала Реджина.
А почему, собственно, нет?
Она протянула руку, чтобы взять стаканчик.
Спиральная татуировка на ее руке загорелась слабым синим сиянием.
Донна зашипела и отшатнулась.
Сердце Реджины подскочило к горлу. Пульс бешено бился. Она осторожно перевернула руку, чтобы спрятать сияющий знак. Если бы она только смогла сделать вид… Если бы ей удалось уйти отсюда…
Она смяла бумажный стаканчик между большим и указательным пальцами.
– Спасибо, – снова повторила она. Голос ее был хриплым. – Я выпью их, когда доберусь домой.
Если ей удастся добраться домой… Она боком стала передвигаться по краю стола. О Господи, забери меня отсюда!
Донна шагнула вперед и встала между нею и дверью. Глаза ее таинственно блестели.
– Тебе необходимо выпить их сейчас.
– Я… – Черт возьми! – Я хочу пойти домой.
– Выпей их.
– Потом.
– Сейчас.
– Нет!
Взгляды их скрестились. У Реджины засосало под ложечкой. Я под защитой, напомнила она себе. Существо с глазами Донны не могло заставить ее принять эти таблетки. Не могло остановить ее, если она захочет уйти.
Донна – или тот, кто в нее вселился, – пришла в себя и натянуто улыбнулась.
– Что ж, это твой выбор. Думаю, ты все-таки останешься и выпьешь это лекарство. Или больше не увидишь своего сына!
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
От воды поднимался туман, затягивая собой море и лодку, застилая холмы на берегу. Дилан отдался во власть насыщенного влагой сумрака, покрывавшего его кожу мокрой пленкой и оседавшего капельками на ресницах. Он укрылся за дымкой и тенями, чтобы беспрепятственно следовать зову своей путеводной звезды.
Сейчас он был очень близко от Ника. Он уже мог чувствовать его. Словно они играли в старую детскую игру. Холодно, теплее, еще теплее…
Все его чувства обострились, как у вышедшего на охоту зверя. В море вырисовывался остров – словно спина кракена, гладкая и влажная, покрытая наростами, морскими водорослями и темными точками, напоминавшими глаза.
Дыхание Дилана участилось, мускулы напряглись.
Теплее… ГОРЯЧО!
Ник был здесь. Один ли он? Жив ли?
При приближении округлый контур острова оказался длинной изогнутой стеной. Глаза превратились в ряды наглухо закрытых квадратных окон. Форт. Весь берег был усеян покинутыми бункерами из камня и кирпича, построенными для защиты городов и гаваней от испанцев, англичан, немцев.
Дилан глухо зарычал: ветер донес до него запах пепла. Похоже, как раз этот форт не такой уж и покинутый.
Во рту у Реджины пересохло. Вокруг словно сгустились сумерки. Единственным, что она видела, остались эти ясные, все понимающие глаза и ужасная насмешливая улыбка.
– Ник… – прошептала она.
Пресвятая дева Мария, Матерь Божья, только…
– Ник, – кивком подтвердило существо с лицом Донны. – Что, неприятно? Тебе нужно решать, какого ребенка ты хочешь спасти. Этот бесформенный сгусток внутри или… твоего маленького мальчика.
Грудь у Реджины горела. Мысли бешено метались в голове. Ей было трудно дышать. Где же Дилан? Где Калеб? О господи, где Ник?
– Только не причиняй ему вреда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71